Читаем Новый Мир ( № 11 2005) полностью

“Нетрудно видеть, что в стране, где одна этническая группа составляет твердое большинство, как это имеет место в современной России, результат реализации лозунгов большего национализма и „расширения демократии” должен на практике совпасть”.

“<…> не лучше ли было для обозначения отечественного коллективного политического субъекта остановиться на традиционном слове „народ”? И если уж „народ”, а не „нация”, то, конечно, не „национализм”, а „народничество”. Несмотря на то что слово „народничество” вызывает свои исторические ассоциации, которые также не всегда соответствуют нашим современным реалиям, использование этого слова вместо пришлого „нация” делает политический язык более укорененным, а значит, более понятным самому народу. В таком случае, „нации”— пускай останутся для других, а у нас — пусть будет „народ””.

“Суверенитет языка есть освобождение его от любых навязанных нации извне слов и стереотипов. Это — способность называть вещи так, как ты считаешь нужным, ни на кого не оглядываясь. Произносить „на Украине”, а не „в Украине” и писать „Таллин” с одним „н”, плюя на то, что об этом думают иностранные дипломаты. Это также суверенное право определять себя самого, свое коллективное „я” на основании своего собственного решения. Например, заявлять себя русским, а не безликим „россиянином”, несмотря на наложенное в СМИ табу. Это — еще и спокойная решимость называть в своем русском языке „украинцев” и „белорусов” русскими по признаку общей русской истории, крови, не обращая никакого внимания на то, что об этом думает „нэзалэжна” историография. Кроме того, это — готовность считать определенные страны русскими, а другие территории — зонами исторического заселения русских или временно оккупированными территориями. Никакие международные инспекторы и наблюдатели ОБСЕ не имеют права „лезть в душу”, требуя полюбить то, что ненавидимо, и ненавидеть то, к чему питаемы добрые чувства.

Для того, чтобы народ стал сувереном, не должно быть никакой бюрократической или олигархической цензуры языка
”.

“<…> лозунг „все взять и поделить!” — не лозунг большевиков, как ошибочно считают президентские спичрайтеры, а именно лозунг приватизации коллективной собственности”.

Елена Душечкина.Имя дочери “вождя всех народов”. — “Знание — сила”, 2005, № 8.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Раковый корпус
Раковый корпус

В третьем томе 30-томного Собрания сочинений печатается повесть «Раковый корпус». Сосланный «навечно» в казахский аул после отбытия 8-летнего заключения, больной раком Солженицын получает разрешение пройти курс лечения в онкологическом диспансере Ташкента. Там, летом 1954 года, и задумана повесть. Замысел лежал без движения почти 10 лет. Начав писать в 1963 году, автор вплотную работал над повестью с осени 1965 до осени 1967 года. Попытки «Нового мира» Твардовского напечатать «Раковый корпус» были твердо пресечены властями, но текст распространился в Самиздате и в 1968 году был опубликован по-русски за границей. Переведен практически на все европейские языки и на ряд азиатских. На родине впервые напечатан в 1990.В основе повести – личный опыт и наблюдения автора. Больные «ракового корпуса» – люди со всех концов огромной страны, изо всех социальных слоев. Читатель становится свидетелем борения с болезнью, попыток осмысления жизни и смерти; с волнением следит за робкой сменой общественной обстановки после смерти Сталина, когда страна будто начала обретать сознание после страшной болезни. В героях повести, населяющих одну больничную палату, воплощены боль и надежды России.

Александр Исаевич Солженицын

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХX века