Новый Мир ( № 11 2009)

Он тоже, тряся бородкой, слушал в своей комнате по своему радио те самые “голоса врагов”. “Сват, вы слышали, Сабитхан-кори до сих пор читает проповеди, или это раньше было записано?” — “Конечно, многие передачи готовятся заранее, проходят через сотни проверяющих, потом только подаются в эфир. Какой же вы наивный! И чего вы так возносите этого Сабитхана-кори, ведь он вам в сыновья годится, а вы его за отца родного почитаете… Вы бы хоть возраст свой уважали, сват!” — отчитывал его Марлен. Сват же примирительным тоном говорил: “Так я все думаю, что дело не в возрасте, а в голове”.

50

В такие минуты Марлен выходил из себя и начинал горячиться, употребляя в своей речи русские выражения: “Ну что вы, черт побери! К чему такие разговоры? Ишь вы, возраст-голова… Знаете, в армии существует дедовщина! В жизни точно так же! Подумать только — „не в возрасте, а в голове”. Хм!” От таких нападок Махсум тоже ершисто отбивался: “Да бросьте вы! Мы с вами тоже идем на поводу у молодых, сидим тут как попрошайки!” После этих слов Марлен в сердцах махал рукой, удалялся в свою комнату и в течение двух-трех дней не разговаривал с Махсумом. Потом возникали проблемы, связанные с какими-нибудь мероприятиями в махалле, надо было что-то организовать или куда-нибудь пойти, и размолвка сглаживалась, сваты мирились, забывали о сказанном и вновь принимались обсуждать услышанное по Би-би-си и “Свободе”.

51

Разве раньше старики были другие? Прежде Марлен думал, что в старости человеку, должно быть, стыдно вспоминать детство. Но теперь стоит закрыть глаза, как всплывают события шестидесятилетней-шестидесятипятилетней давности. Помнится, в их дворе напротив базара прибивали к колу лошадей киргизы, спустившиеся с гор, и маленький Марлен показывал им дорогу на базар. За воротами, если пройти немного, на берегу горной речки можно было увидеть кузницу Касыма. Он чинил старые кетмени, ковал подковы, всегда был при деле, а в кузнице горел огонь, шумно надуваемый мехами, и молот его неустанно бился о наковальню… Если подумать, казавшийся тогда старым Касым-кузнец был приблизительно в летах этого выскочки Сабитхана-кори.

Неподалеку от кузницы располагалась электростанция, выстроенная колхозом. Вода сая, спускавшаяся меж крутых берегов, была направлена на эту станцию. Выходя из турбин, вода вновь бежала в сай. Если пройти через мост, то можно выйти к улочке, ведущей к кладбищу, в начале улицы стояла невзрачная кибитка часовщика Сатима-хромого. Все имевшиеся в округе часы прошли через его руки.