Новый Мир ( № 11 2010)

Тот же Шульгин в другом месте называет белых («настоящих белых») «рыцарственной горстью» и пишет, что противостояли ей даже не столько «Красные», сколько «Серые и Грязные»: «Серые своим тупым равнодушием  создавали вокруг нее вязкую гущу, сковывающую движения...»[29]...

Внутри Белой идеи вызревала рыцарская идея, как ее органическая часть и ее острие. Она вызревала стихийно – в рядах Белой армии и сознательно – у мыслителей, близких к Белому движению.

В булгаковской «Белой гвардии» Алексей Турбин видит сон, в котором хорошо знакомый ему белый полковник Най-Турс (тоже, между прочим, с «варяжской» фамилией полковник) предстает в неожиданном обличье: «Он был в странной форме: на голове светозарный шлем, а тело в кольчуге, и опирался он на меч, длинный, каких уже нет  ни в одной армии со времен Крестовых походов. Райское сияние ходило за Наем облаком».

Похожий сон видят наяву самые зоркие из числа мыслителей тогдашней России. В одних случаях констатируется недостача рыцарского духа в русском прошлом – но, значит, и необходимость ее восполнения.

Бердяев: «<...> в русской истории не было рыцарства, и потому не прошла Россия через закал и дисциплину личности, через культуру личной чести»[30].

Франк: «Нам недостает, в смысле личной культуры, духа религиозно-просветленной действенности – духа истинного рыцарства»[31].

В других случаях необходимость рыцарства на будущее формулируется в виде категорического императива.

В. Н. Муравьев (известный юрист и публицист): «Против Руси нечестивой, Руси разбойной поднимается Русь рыцарская. Русь рыцарская – это возрожденная, новая русская интеллигенция»[32].

Ильин: «России нужны рыцари. В этом все»[33]

.

Но что должно быть написано на щите? Пора сформулировать Белую идею (метаидеологическую, напомню), какою она представляется сегодня: это защита и укрепление основ европейской цивилизации (в некоторых своих аспектах поколебленных ныне в самой Европе) и в ее рамках – «русского духа»; защита веры от воинствующего неверия и культуры от варварства. Что-то здесь «устарело»?

 

Донести сквозь годы

К сожалению, воспринять «послание», которое оставило нам Белое движение, мешают сильные помехи, создаваемые эпохой, начавшейся с возвышения Сталина и закончившейся в начале 90-х. Эта эпоха, занимающая сейчас огромное место в общественной памяти, – сложная, вернее запутанная, представляющая собою специфические конфигурации добра и зла, с которыми еще долго будут разбираться историки. Запутанными остаются ее связи с большевизмом времен Гражданской войны.