Новый Мир ( № 12 2010)

И только потом сорвался — и случилась эта нелепая сцена, когда он вернулся, будучи уже таким пьяным, каким не был никогда, кроме разве что случая, когда ему надо было принять жёсткое решение по томуэксцессу. А он уже понял, что смешон, что ему не рады, что эта парочка уже вычеркнула его из своей жизни и встречи-расставания в этом банальном “треугольнике” не случайны, но продолжал говорить-говорить, ел что-то с уже разорённого праздничного стола, а потом, когда, совершив очередную глупость, выскочил на мороз насквозь промокшим, они не удержали его.Онаего не удержала. Но пусть, пусть она запомнит его вот таким — способным на глупости, неловким, совершающим нелепые поступки, которых он всю жизнь избегал...

 

И она действительно помнила его ещё какое-то время, не зная про ураганную пневмонию, подхваченную им в ту студёную ночь, от которой не спасли даже самые убойные антибиотики. На каждом их семейном празднике они с мужем, накладывая ставшее традиционным блюдо, прыскали вместе, вспоминая те нелепые слова её бывшего:

— Какая гадость, какая гадость эта ваша заливная рыба!..

Но вскоре забыли и о них.

Буксир

Смирнов Алексей Евгеньевич родился в 1946 году. Окончил Московский химико-технологический институт им. Д. И. Менделеева. Поэт, прозаик, переводчик, эссеист. Постоянный автор нашего журнала. Живет в Москве.

 

Остров Кронштадт

Кычет ночь, и грифели крошат.

В наши окна севером подуло.

Мы живем на острове Кронштадт

Посреди московского разгула.

Обирает гнезда лихобор,

Мшелоим растреплет их останки.

Есть у нас киот — Морской собор

И налет балтийской соли в банке.

Как ни мал окрестный водоем,

Но его не высушит Юпитер.

Кажется, что мы с тобой вдвоем

Защищаем и Москву и Питер.

Холодны кронштадтские ветра.

Скоро полетит метель мучная…

Остров — штормовой форпост Петра,

А вокруг него — Москва ночная.

 

Большое Вознесенье

Лене

Это я стою на перекрестке

В лихорадке желтого огня,

И снежинок тлеющие блестки

Горячатся около меня.

Это ты, переча вихрю злому,

Пронырнешь потоком снежных струй,

На три дня цветаевскому дому

Посылая нежный поцелуй.

Это я с метелицей на пару

Проскольжу — счастливый пешеход —

По Тверскому белому бульвару

До Никитских, стало быть, ворот.

 

Это ты — благодаренье небу,

Что во тьме дымится где-то там, —

Мне навстречу по Борисоглебу

Устремишься к тем же воротам.

От зимы не ищем мы спасенья.

Что — снега? Мы только рады им.

На крыльце Большого Вознесенья

Разом руки мы соединим.

В снегопад душе еще просторней.

Вся до края улица бела.

Это нам по всей Первопрестольной,

Как на праздник, бьют колокола!

 

 

*     *

 *