Новый Мир ( № 12 2010)

Но были еще стихи. Когда я нашла в черновиках несколько последних стихотворений (одно из них не было закончено), я узнала в них дневниковые мотивы: «Беломор», демократы со следственным стажем, обрывки наших разговоров о том, почему наша жизнь не изменилась и мы по-прежнему бедно живем, хотя времена изменились. И еще про душу. Так что итог размышлений из дневника я прочла в стихах поэта:

 

То ли кожу сменившие змеи

Отдыхают в эдемском саду —

То ли правда, что стала честнее

Наша родина в этом году.

Если нет — то на сердце спокойней,

И легко мне, и весело так

Наблюдать со своей колокольни

Перестройку во вражьих рядах.

Если да — я и молвить не смею,

Как мне боязно в этом раю:

Опрометчиво честному змею

Вверить певчую душу свою!

 

 

sub /sub

sub

  /sub

sub 1990 год /sub

 

Июль

9 — 15. (Пн. — Вс.). Неделю пил и спал, а проснулся — как будто другая страна? Перестройка, в том смысле, в каком она имела место, как будто кончилась. Кончилась с избранием Ельцина и со всем противоположным — с Полозковым [1] , с истериками коммунистов на их последних съездах, российском и КПСС. Хуже, лучше — дальше будет что-то другое. Перестройка была — сверху, на однопартийной основе, социалистическая по содержанию и аппаратная по исполнению. Она была — вокруг единого центра. Так уже не будет. Опять, как в конце 70-х — ощущение тихого подземного гула. Надвигающиеся неотвратимые события.

 

19. Чт. Табачный ларёк на углу у метро. Очередь. Они месяц уже («Ява» и «Дукат» одновременно на ремонте и проч.), эти очереди. Надо ходить час-другой, пока среди пустых ларьков найдёшь один с очередью. Значит, «дают» или стоят ждут, что «дадут». Дают что-то одно, от силы два: или «Беломор», или сигареты. И вот, из-за очереди слышен дикий (свинью режут) визг и обозначается какая-то возня. Подхожу: что? (думал, мотоциклом кому-то ногу отрезали — хотя тогда вопля было бы меньше). Отвечают из очереди: убивают, вот, из-за табака. Ближе — здоровый парень ногой бьёт другого, лежащего на мостовой. Тот и вопит. (Должно быть, пытался выхватить пачку у бьющего, а то просто лез без очереди.) Кто-то неуверенно насчёт милиции. Но девушка лучше милиции сумела оттащить парня (её парень) от жертвы. Ушли. Тот постепенно поднялся, перешёл с мостовой на тротуар. Шатается. Мычит. Нос — кровавое пятно. А ведь народ ленив до настоящей драки.

К этим очередям мы не привыкли, как петроградцы 17-го — к хлебным.Вот и нервозность. Не кончилось бы плохо. А мэр Попов невозмутимо читает лекции по TV: при капитализме табак был бы. Это я сам знаю, но мы-то не при капитализме… Один такой нос, как искра, другой — и пошло-поехало. Ведь так с табаком ещё не бывало никогда.

Накануне (Ср. 18) у новой «Арбатской», где продают «Тайны кремлёвского двора», газеты новых партий, о Гдляне, Раисе Горбачевой и т. д. — цыганка в открытую разложила «Пегас» и торгует: пачка — 2 рубля (вместо полтинника), 2 пачки — 3 рубля. Вокруг все тихо возмущаются, милиции — никакой (а ловили по указу 86-го цветочниц и редисочниц!). Один парень — не возмущается, подходит — хвать пачку, и пошёл. Она ему вслед — все ругательства, и туфта: «Тут наши пацаны стоят!» (какие уж там пацаны), и под занавес — проклятие: «Тебе это уже дороже обошлось!»

 

22. Вс. В пять с чем-то утра — солнечное затмение (82%). Проспал. Полным оно было вдоль Полярного круга. И был трус, глад и мор великий.

Принесли «Известия». «Тайный» (по всем прошлым понятиям) доклад Рыжкова на заседании Президентского совета и Совета Федерации. Ну, вот и капитализм? Всё-таки Ельцин их невероятно подтолкнул. В декабре вполне андроповская программа, в мае — «рынок» как повышение цен, но в радикальнейшей словесной упаковке, и едва удержалось правительство. И вот, от того же правительства! Через год — чуть ли не вся торговля с бытобслуживанием — в частные руки. Предприятия, промышленность — на акционерную форму, причём контрольный пакет государству — лишь на «переходный период». Ликвидация части министерств (хотя это уже не так внятно). Сокращение помощи иностранным государствам (даже).

Делать всё это сможет, конечно, лишь другое правительство. Но слово сказано. В их пошлой терминологии это уже не «а», а почти «бе». Но — без с/х?! [2]