Новый Мир ( № 12 2012)

Сразу понизил свой рейтинг, как теперь говорят. Нерешительный, неопытный, боится. Ладно, перетерплю, зато не сделаю глупость. И пошли суетные дни, недели, три года еще. Работа на транспорте — непрерывное напряжение. Физическое, нервное, моральное. Механик заболел, нужна срочная замена. Команда — несколько человек, ни одного для замены нет. Где взять, чтоб не навредить? У “Кагановича” лопаются болты на фланце гребного вала. Тянет караван. Находится на подходе к Жиганску — далеко на севере. Там нет токарного станка. Звоню в Жатой: “Никандр Дмитриевич, пожалуйста, к утру десять болтов (называю размеры)”. У диспетчеров спрашиваю, какой караван завтра к вечеру будет проходить Сангары? “Беликов, утром с болтами летите в Сангары, подсаживаетесь на караван буксира „Сергиевский”, спускаетесь до Жиганска на „Каганович”. Покупаете билет на самолет. Нач. порта Сангара вам предоставит катер. Радируйте, почему рвутся болты”.

 

— Не наш человек! — твердит все упорнее Краснов.

Звонит зав промотделом обкома:

— Прибыть через час с докладом о работе флота!

— Нужен пропуск? Нужен паспорт? Он у меня дома, я не успею.

— Поторопитесь! — Трубка опущена.

Нахал! Что стоило позвонить в бюро пропусков, оформить без паспорта. Унизить надо. Знай наших. Не заноситесь перед

партийной властью!

Приглашен и гл. инженер параллельного пароходства. Докладываем. Мой коллега явно сбивается, смотрит в бумаги, поправляется. У меня все в голове. Но демонстративное подчеркивание респекта к нему и пренебрежение к этому беспартийному выскочке. Пожелание ему и назидание мне.

И вдруг новый удар. В управлении пароходства работают две девушки, прибывшие по окончании институтов на год раньше меня. Но моложе — не воевали. Месяца через два по приезде шла толпа с работы (тогда я еще уходил вовремя). Может быть, тротуар поломался, произошла заминка, встретились глазами с той, что явно симпатичнее. Она смутилась, показалось — ждала, хотела знакомства. Жили они в том же доме, что и я: двухэтажной деревянной коммуналке. Девушки предлагали чай, когда я задерживался. Как тут откажешься: пока растопишь печь, обогреешь комнатушку (получил-таки метров семь — кровать, столик, полка, печь), вскипятишь воду (пил без заварки), сваришь кашу (в глубокой алюминиевой тарелке-миске)... Опасался сближения: все та же забота о статусе. Но куда денешься от участия, товарищеского слова. И вдруг!