Новый Мир ( № 2 2012)

Тот же Месяц в интервью со Станиславом Львовским утверждает: «...последнее время, в профессиональной среде по крайней мере, много разговоров о картографировании русской современной поэзии, и если мы посмотрим на современную американскую, то увидим, что там одновременно сосуществует очень много таких карт». И дальше: «Я когда приехал только в США, в самом начале девяностых, мне подарили „Антологию американской поэзии”, составленную Элиотом Уайнбергером. Когда я разговаривал про нее с Бродским, перечислял, кто там есть, он сказал мне, что включенных в нее поэтов просто не существует. Может быть, Натаниэль Тарн существует, а остальных просто нет. В США это возможная ситуация, сосуществование настолько разных карт. В России — нет» [14] . Стало быть, там граница ненаблюдаемости уже пройдена? Может быть, она пройдена уже и у нас? Антологии — неплохой показатель: в сознании у создателей недавних «Русских стихов 1950 — 2000» и «Русской поэзии. XXI век», бесспорно, разные и малопересекающиеся карты русской поэзии. Это, конечно, не «параллельные» друг другу вселенные, но все же представления о вроде бы одном явлении, практически автономные. Другое дело, что можно и нужно спорить о том, какое из них более соответствует действительности: трудно вообразить антологию, совершенно лишенную тенденциозности.

Расхождение способов говорения пока еще не так велико, как может быть, но будущее наверняка предоставит массу поводов для его увеличения — разность потоков информации, заточенных под конкретных получателей (иначе в информационном океане невозможно будет ориентироваться), если и не доведет до войн, которые сейчас кажутся абсурдными (скажем, война историков с археологами или что-то наподобие войны государств, у которых на флаге солнце, с государствами, у которых на флаге луна, — такой конфликт описал Павел Пепперштейн в «Военных рассказах»), то уж точно затруднит понимание, увеличит энтропию и обеспечит изоляцию. Однако в то же время налицо тенденция к объединению мирового пространства электронными связями; скорее всего, мы не пропустим что-то действительно важное и так или иначе получим перевод с одного языка на другой.

Это сама по себе полюсная ситуация, и те, кто вовлечен в современную поэзию, находятся в ее середине. Если Джон Донн был прав и ни один человек — не остров, то точкам континента нужно прикладывать усилия, чтобы сохранять между собой связь. В конце концов, на всяком уважающем себя континенте есть и горы, и реки, и пустыни, и равнины, и пещеры.

И вместе с тем не стоит считать умещение в одном сознании всего происходящего самоцелью, потому что векторы могут подменить в голове то, что на самом деле движется, — тексты с их индивидуальными особенностями. А тексты остаются не только как память о пройденном движении, но и как создания, имеющие потенциал для многочисленных толкований и, конечно, собственную ценность для тех, кто их читает. Для неискушенного читателя текст сам по себе открытие вселенной, и это — то свойство неискушенности, о котором не нужно забывать. Дороги же от одного явления к другому существуют самые разные.  В этом смысле полезно вспомнить о такой модели культуры, как ризома Гваттари и Делеза, где отсутствуют строгие векторы развития и не существует единого центра расхождения. Я сознательно избегал в своих рассуждениях слова «центробежность» и выше говорил об анизотропном, то есть неравномерном, расширении. Развитие происходит по собственным непредсказуемым правилам, но эти правила зависят от тех смыслов и способов, которые создают и избирают говорящие. Связи между ними — необходимы и возможны, хотя скорее всего не могут быть выстроены в духе прекрасных утопий. Это не то, чему надлежит подчинять всю свою творческую потенцию; это не то, во имя чего нужно отказываться от индивидуальных черт. Это не то, что может как-то принизить ценность индивидуальных поэтик или поставить под сомнение возможность «большого поэта».

Это то, что хорошо бы иметь в виду для осознания ситуации и для влияния на нее.

[1] А б д у л л а е в  Е. В. Экстенсивная литература 2000-х. — «Новый мир», 2010, № 7.

[2] Например, Дмитрий Кузьмин так пишет о постакмеистической поэзии: «До последнего времени казалось, что этот наиболее обработанный участок русского поэтического поля окончательно утратил плодородие»  (К у з ь м и н  Д. Русская поэзия в начале XXI века

). Статья Кузьмина может служить красноречивой иллюстрацией к тезису о разнонаправленности нынешней русской поэзии.

[3] Ж а р о в  С. Н.,  М е щ е р я к о в а  Н. А. Современная космология: у истоков новой рациональности. — В сб.: «Современная космология. Философские горизонты». М., 2011, стр. 136.

[4] Т у ч к о в  В. Стихотворения и эссе. — «Абзац», 2011, № 7, стр. 85 — 86.

[5] К о с т ю к о в  Л. 500 поэтов и миф о московской тусовке. Интервью с Данилой Давыдовым

.

[6] А р и с т о т е л ь. Поэтика. М., 1957, стр. 49.

[7] П о г о р е л а я  Е. Это — ряд наблюдений… — «Вопросы литературы», 2010, № 6.