Новый Мир, 2000 №05

В середине 90-х годов, по мере укрепления новой власти и обострения бюджетного кризиса, акценты в приватизации были перенесены в фискальную область. Правительству, лишившемуся инфляционного налога, нужны были деньги, и приватизация могла стать их важным источником. Это дестабилизировало сложившуюся ранее коалицию. Но правительство почувствовало себя уже достаточно сильным, чтобы противостоять новым группам интересов, что и стало источником обострения политической борьбы на протяжении 1997–1998 годов. Именно в ходе этой борьбы произошло формирование политических условий для перехода к следующей фазе — выходу из революции, политической стабилизации и формированию со временем эффективного собственника.

Завершение революции.

В стране завершается революция. После падения правительства радикалов сформировался режим, основанный на компромиссе бывших радикалов и умеренных, достаточно прагматичных, а потому выживших в бурные годы революционного подъема, сумевших сохранить себя во власти или рядом с властью. Наступает время циничных компромиссов, циничных политиков, многие из которых не просто выжили, но и неплохо обогатились, погрев руки на перераспределении собственности — процессе, который бурно шел на протяжении почти десяти лет.

Постепенно успокаивалась и финансовая ситуация. Инфляция была подавлена, и практически одновременно государство объявило дефолт по значительной части внутреннего долга, причем само указало, какую часть своего долга и кому оно готово продолжать выплачивать, а какую — нет. Однако социальная ситуация оставалась неблагоприятной, в народе усиливалась ностальгия по старому режиму, когда все было устойчиво и спокойно. Все хотят стабильности, все ждут сильного и популярного лидера. В парламенте идут бурные дебаты, однако острейшая политическая борьба не приводит к зримому улучшению ситуации и вызывает у народа нескрываемое раздражение.

Все это не о сегодняшней России, а о Франции 1795–1799 годов. О режиме Директории, сложившемся в стране после падения якобинского правительства, о постепенном формировании предпосылок для знаменитого переворота 18 брюмера, завершившегося падением Директории и формированием режима Консулата, а фактически режима личной власти Наполеона Бонапарта — Первого Консула, позднее провозгласившего себя императором.

Процесс выхода из революции есть процесс укрепления государственной власти. Это предполагает постепенное сближение позиций различных элитных групп, формирование определенного консенсуса по базовым ценностям общественной жизни. По мере исчерпания революционного потенциала нации происходит постепенная консолидация правящей элиты, которая укрепляет свои позиции и получает более широкое поле для маневра. Консолидирующаяся власть находит в себе силы к принятию болезненных, непопулярных, но необходимых для финансово-экономического оздоровления мер. По сути, это означает возвращение к нормальной экономической политике, без революционных эксцессов и чрезвычайщины. По форме это выражается в стремлении правительства жить по средствам и обеспечить устойчивость финансовой системы страны. Поэтому характерной чертой последней фазы революции является депрессивное состояние производства и недофинансирование отраслей бюджетной сферы. Причем чем активнее революционными правительствами использовались ранее инфляционные механизмы, тем острее следующий затем бюджетный кризис.

Можно сказать иначе. Позднереволюционное обострение экономических проблем вообще и бюджетного кризиса в частности связано со своеобразным положением консолидирующейся элиты и восстанавливающей свои силы политической власти. Власть уже достаточно сильна, чтобы не заигрывать с группами интересов и не идти на экстравагантные популистские меры, но еще достаточно слаба и бедна, чтобы решать весь комплекс стоящих перед ней задач.

В современной России по известным историческим причинам «сильное государство» обыкновенно понимается как государство дорогое и (или) интервенционистское, как государство, имеющее возможности активно вмешиваться в хозяйственную деятельность фирм, перераспределять значительную долю финансовых ресурсов через бюджет. Мне же представляется уместным сравнить сильное государство с Королем из «Маленького принца», который мог приказать солнцу всходить и заходить — однако делал это лишь в минуты восхода и заката. И справедливо замечал, что великий монарх должен быть умным, то есть способным трезво оценивать свои возможности и возможности своих подданных. А теперь представим, что было бы, если бы по просьбе одних приближенных государь потребовал бы от солнца взойти на полчаса раньше, а другая близкая группа подсунула бы указ об отмене заката на ближайший год. Конечно, абсурд — но не больший, чем требования аграриев, промышленников, регионов и т. п. включать новые и новые расходные статьи в бюджет без относительно к объему доступных источников финансирования.