Новый Мир, 2000 №10

Но и в новом издании комментария есть много удивительного. Так, выясняется, что «Охотничья» — это сорокаградусная «настойка типа зубровки» (СП, стр. 6). В действительности же «Охотничья» ничего общего с «Зубровкой» не имеет — последняя производится с добавлением настоя одноименной лекарственной травы зубровки, тогда как «Охотничья» изготавливается из спиртового настоя имбирного корня, калгана, корня дягиля аптечного, ангеликового корня, гвоздики, перца черного, ягоды можжевельника обыкновенного, перца стручкового красного, кофе, грецкого ореха, бадьяна, аниса звездчатого, сушеных лимонных и апельсиновых корок, с добавлением белого портвейна и сахара, имеет темно-коричневый цвет и мягкий пряный вкус (см., напр.: «Рецепты ликеров, наливок, настоек и инструкции по приготовлению полуфабрикатов к ним». М., 1951, стр. 128; «Ликеро-водочные изделия». [М.,] 1950, стр. 22). В новом издании «Охотничья» уже не сравнивается с «Зубровкой», но крепость ее указана по-прежнему ошибочно, правильное название ее и какие-либо точные данные не приводятся («Вагриус», стр. 131). Комментатор должен был бы указать, что ее правильное название — «Горькая настойка Охотничья», что она содержит 45 % спирта и т. д. К другим напиткам Власов вообще не дает никакой информации, не указывает содержание спирта, не приводит правильного названия. По Власову, «Кубанская… — популярный сорт советской водки» (СП, стр. 31). Между тем это не водка, а горькая настойка и точное ее название — «Настойка горькая Кубанская любительская». Весь этот неинформативный пассаж перекочевал и в новое издание («Вагриус», стр. 173). Точно так же «Лимонная» — это не «сорт водки» (СП, стр. 83), а «Горькая настойка». Эти ошибки фигурируют и в новом издании («Вагриус», стр. 258).

Говоря о хересе, который выпускался нескольких видов («сухой» — 14–16 % спирта, «сухой крепкий» — 17–18 % спирта, просто «крепкий» — 19–20 % спирта и «десертный» — 19–20 %), Власов утверждает, что это «вино 19 о» (СП, стр. 17). Эта ошибка перекочевала и в новое издание, причем никакой достоверной информации о хересе здесь тоже нет («Вагриус», стр. 149). Из комментария ясно одно, что херес и водка — это не одно и то же. О «розовом крепком» Власов пишет, что это «сорт дешевого розового десертного (18 о) вина». Данный фрагмент комментария приводится в новом издании без малейших изменений («Вагриус», стр. 172). Между тем розовое крепкое — не сорт, а название, то есть имя собственное; точное его наименование: «Крепкое Розовое». Это вино не «десертное», а «специальное крепкое», поскольку содержит сахара всего 3 %, а десертные вина — это вина сладкие. Содержание спирта также указано неверно (не 18, а 19 %). Наконец, не сказано, что это вино — молдавское. Можно также добавить, что это одно из самых крепких вин, выпускавшихся в СССР в то время: оно содержало больше спирта, чем многие портвейны. Так, например, «Портвейн Розовый» содержал лишь 17 % спирта, 7 % сахара и имел кислотность 5–6 % (см., напр.: «Вина и коньяки Молдавии». М., 1976). В контексте поэмы это важно, поскольку герой принципиально пьет напитки очень крепкие и несладкие. По сути, сведения, приведенные в реальной части комментария, — дезинформация: комментатор не вводит в заблуждение читателя только тогда, когда попросту не дает никакой необходимой информации. Например, о «Российской» водке он сообщает, что «Российская — популярный сорт советской водки» — и больше ни слова (СП, стр. 31; «Вагриус», стр. 172). Из контекста поэмы и так понятно, что речь идет о водке. О «Портвейне № 33» сообщается лишь то, что и так понятно читателю: оказывается, что это «сорт советского портвейна» («Вагриус», стр. 325).