Новый Мир ( № 3 2007)

Я объяснил, откуда мы, почему оказались в этих местах. Потом набрался наглости и спросил: “А вы ведь приезжий, наверное, нездешний?” Он пожал плечами: “Ну да. Из Петербурга. Но уже пятнадцать лет живу тут, с приемной дочерью. Правда, теперь она поступила в институт, приезжает только на каникулы. Позвала вон своих друзей, анархистов. Помогают мне. Видели, они там свой флаг повесили?” Нет, флага я как-то не заметил. Ветра не было, не развевался анархистский флаг, какой он там должен быть, вроде “Веселого Роджера”, черный с мертвой головой и костями? Анархисты вдалеке работали косами довольно энергично. “А кроме вас тут вообще кто-нибудь еще есть?” — “Только летом. Там впереди два двора. Одни живут в Тихвине, другие тоже питерские. Раньше были старики, но все умерли. Дома тоже старые, разрушаются. Вон у нас, памятник архитектуры… — И он показал на хаотическую груду серебряных от времени бревен. — Охраняется государством. То есть на дрова не растащишь. Я табличку отодрал, чтобы не выцветала, в доме храню”.

Груда бревен представляла собой, оказывается, помещичью усадьбу середины девятнадцатого века (помещиков он назвал, но я, конечно, забыл). Здесь однажды побывал композитор Римский-Корсаков. И кому-то признавался, о чем упомянуто в соответствующих мемуарах, что пение бочевских крестьян произвело на него сильное впечатление и отозвалось впоследствии в каком-то из его сочинений. Мне до сих пор хочется как-нибудь засесть, провести исследование, выяснить фамилию помещиков, мемуариста, название произведения с эхом бочевских песен.

“Нет, — улыбнулся он, — здесь не такая уж глушь. Это видимость. Дорога бойкая. Автобус приходит. Раз в трое суток”.

Повисла пауза. То есть и я и он — я чувствовал — были бы не против продолжить разговор. Так бывает, случайных людей вдруг сразу, сама собой, объединяет очевидная аура взаимной симпатии. Но это уже потребовало бы выхода из нашей мимолетной ситуации. То есть, задержись я еще на чуть-чуть, он бы наверняка пригласил меня, всех нас, выпить чаю, пообедать, а это несколько часов, а впереди еще семь сотен километров, нужно подумать о ребенке, не ночевать же здесь, в конце концов, жена в любом случае не согласится… Я попрощался. Пожал ему руку. Он спросил: “Вам ничего не нужно? Вода? У нас хорошая вода…” Но мне не нужна была вода, минералкой мы запаслись, а выливать ее, наполнять пластиковые пузыри новой… — все равно вода в машине нагреется мгновенно, сделается противной, и станет безразлично, из какого там чистого она родника.