Новый Мир ( № 3 2009)

“Борхес насчитал всего четыре истории, о которых мир только и рассказывает тысячелетиями: об осаде укрепленного города, о возвращении, о поиске и о самоубийстве бога. С тех пор число это принято только сокращать; не останусь в стороне и я. По мне, так история всего одна — о герое и смерти. Только это и интересно. Только две эти категории представляются важными. Потому что обе они — восторг перед героем и осознавание неизбежности смерти — отличают меня от скота”.

Алексей Цветков.

Воспитание чувств. — “Cato.ru”(Институт Катона), 2009, 5 января

.

“Эволюция — непререкаемый факт, но она ни в коем случае не всеблагой бог, и ее интересы с нашими не совпадают. И Дарвин 150 лет назад открыл нам печальную правду о нас самих не затем, чтобы мы закрывали на нее глаза”.

Ян Шенкман.Мой Лимонов. — “Литературная Россия”, 2008, № 51, 19 декабря.

“Наверное, подсознательно Лимонов понимает, что его место там — среди героев 70 — 80-х. Хоть он и пытается выглядеть ультрасовременно и быть в потоке, все-таки его место там. Его еще арестовывают на „Маршах несогласных”, с его именем по-прежнему ассоциируются черные знамена и поднятые вверх кулаки. Но сами черные знамена и поднятые кулаки устарели. Сегодняшний радикализм должен выглядеть как-то иначе, не так, как в 1968 или 1992 годах. Бунт по-лимоновски остался в прошлом. Впрочем, в прошлом осталось полстраны. По собственному желанию. Слишком уж мрачным выглядит наше будущее. Даже охранники его, молодые ребята с интеллигентными лицами, — тоже оттуда, из восьмидесятых. Они не монтируются с реальностью за окном, хотя им, наверное, лет по двадцать. А еще я обратил внимание, как он постарел. Чуть сутулится, держится немного церемонно и старомодно. Это опять-таки не в упрек. Мне такой Лимонов как раз симпатичен. С возрастом в нем проступает что-то человеческое. Не что-то, а действительно человеческое. Он устал, он сбивается, он не очень хорошо чувствует ситуацию. И это гораздо симпатичнее, чем всякие мускулистые жесты”.

“Я вообще думаю, что он не писатель. Без обид. Он просто ошибся дверью. Персонажи часто хотят быть авторами. Но они персонажи, действующие лица, герои. Рядом с Лимоновым по идее должен был бы жить еще один Лимонов, другой Лимонов, который описывал бы его жизнь. А так — пришлось ему самому. Я тоже не отказался бы от второго Яна Шенкмана где-то рядом, неподалеку. В одиночку не справиться, в одиночку — невмоготу”.