Новый Мир ( № 4 2007)

Мой друг и рецензент слушал широко раскрыв рот. Пораженный моим коварством, он даже не опрокинул рюмку водки, заблаговременно налитую. Ошеломленный, пришел наконец в себя. Стремительно оделся. Выскочил вместе со мной на улицу, замахал рукой, подзывая такси. Приехали ко мне. Он бегло глянул на книжные полки и шкафы, где — это важно для дальнейшего отметить и запомнить, — где ничего английского не стояло, поскольку, разозлясь на себя и Арчера, я, уходя, запендюрил хрестоматию в мусоропровод. Второй экземпляр рукописи, копия той, что отдана была редакторше, друг Вася прочитал запоем, как детектив, и едва не прослезился, обнимая меня: “Старик! Ты гений!”

Впервые он был у меня. Обошел квартиру, а точнее, обежал; глаза его и руки побывали во всех укромных местах, от туалета до ночного столика матери. “Негласный обыск возможен в любой момент! — шепотом предупредил он и указал на ковер, где висел старинный дуэльный пистолет. —

Кто не спрятался, пусть не винит

Галина Мария Семеновна родилась в Твери, окончила биологический факультет Одесского университета, занималась биологией моря. С середины 90-х — профессиональный литератор, лауреат нескольких премий в области фантастики. В 2005 году в поэтической серии журнала “Арион” вышла ее книга стихов “Неземля”, отмеченная новомирской поэтической премией “Anthologia”. Живет в Москве.

 

*    *

 *

Рождается кто-то весною в зеленой траве,

и ветер весенний шумит у него в голове,

он мчится в поля, где растет муравейник и мак

и гонит ночная охота небесных собак.

Ночная охота проносится над головой,

ей теплую плоть по равнине гонять не впервой,

сквозь ветер весенний, в разрывах сырых облаков,

где гнутся растенья под тяжестью звездных зрачков.

Так, в облике птичьем, несется, пером трепеща,

былое величье в руины плюща и хвоща,

над плоской землею, луну волоча на крыле,

чтоб небо ночное приблизилось к плоской земле.

Рождается кто-то зимой в безымянных снегах —

ночная охота своих выпускает собак,

он мчит по равнинам вдоль скованных холодом рек,

к тем самым руинам, где свет оседает на снег.

Спускаются с неба в своих клочковатых плащах,

зимою — со снегом, весной — по разрывам плюща,

по выжженным злакам, качаясь в туманном седле, —

дай волю собакам промяться на твердой земле.

Беги, задыхаясь, до первой текучей воды —

они забирают отставших в иные сады,

в погони ночные по первому зову рожка,

где псы вороные хрипят, раздувая бока.

 

*    *

 *

Баба Катя прячет руки в рукава,

не снимает платья даже по ночам,

у нее растет на заднице трава,

но она не обращается к врачам,