Новый Мир ( № 4 2009)

Я отдаю должное подвигу авторов, представляю себе, каких усилий стоила реализация столь дерзкого замысла, и вместе с тем понимаю, какое огорчение причиняют им ковровые дорожки и прочие атрибуты, сопутствующие областному чиновничеству. Но разве они не знали, кому предназначено их творение? Верю — со временем оно послужит воспитанию вкуса в среде функционеров региональной власти, однако боюсь, что в ближайшем будущем высота атриума поспособствует формированию завышенной ее самооценки и, как следствие, росту “тарифов” за оказываемые услуги. Я хочу сказать, что не сочувствую социальной составляющей данной созидательной акции, лицезреть которую позволено далеко не каждому. О том же свидетельствует в одной из своих публикаций Григорий Ревзин: “Дом Правительства вы никак не посмотрите — там охраняемый периметровый километр, и никого не подпускают <...>. Генерал Громов по роду предшествующей деятельности перепутал Дом Правительства с военным лагерем”.

Автор первого эпиграфа заметил 169 лет тому назад, что “русские вельможи любят пускать пыль в глаза, поражать роскошью и позолотой”. Такая любовь широко демонстрируется и в наши дни. Дело это, по-видимому, генетическое. Архитектура усердно служит ему, начисто забывая о своей социальной ответственности. Элитное жилище, элитные рестораны, элитные офисы — все это являет собой элитное зодчество, контрасты которого с тем, чем располагает подавляющее большинство россиян, разительны в еще большей мере, нежели разность доходов.

Далеко ли то время, когда западное общество высокомерно именовалось у нас потребительским? Однако оно вместе с тем и производило все, в чем нуждалось. К тому же здесь оно озабочено не только благополучием своего высшего слоя — решаются проблемы, обеспечивающие интересы людей разного достатка. В США существует множество федеральных и штатных программ, поддерживающих граждан с низким доходом. Они не только субсидируют жилище, но и предоставляют нескупую помощь многодетным семьям, бесплатные продукты питания нуждающимся и так далее.

Конечно, я не утверждаю, что тут нет бедных, не устроенных в жизни людей. Но общество, стремящееся обеспечить свою социальную стабильность, думает об этих людях и помогает им. Можно ли это сказать о российской элите? Ее потребительство, равнодушие к окружающим, демонстрация роскоши, мотовства и излишеств, в том числе в архитектуре, в своих крайних проявлениях заслуживают другого названия —

потреблятство.