Новый Мир ( № 4 2012)

Алексей Герман, снимая «Двадцать дней без войны» и восстанавливая — скрупулезно, как все, что он делает, — обстановку того времени, пользовался не кинофильмами военных лет (пропагандистскими и ура-патриотическими), даже не кинохроникой (тоже цензурировавшейся), а сугубо целевыми, для внутреннего пользования роликами по тогдашней технике безопасности и инструктажу населения — как гасить фугасы, как оказывать первую помощь, как рыть траншеи… Они снимались непостановочно, на фон и декорации не тратились, и в качестве задника фигурировала неприукрашенная действительность. Парадоксальным образом на другом конце этой «шкалы достоверности» и располагались эти телепостановки с фантастическими сюжетами, говорившие о своем времени глубже и неприукрашенней, чем репортажи программы «Время». Отчасти потому, что пропагандистские цели декларировались, но не воплощались визуально. А отчасти потому, что, при потрясающей достоверности актерской игры, авторы передачи не очень-то тратились на декорации. И, скажем, новеллы, где действие протекало в интерьерах тогдашних улиц и дворов, просто снимали на улицах и во дворах.

Потому сейчас бросаются в глаза моменты, которые при выходе передачи на экраны воспринимались вполне естественно. Вот герой постановки «Умение кидать мяч» (1988) по новеллам Кира Булычева, смешной человечек Коленкин (Владимир Сальников), немолодой, некрасивый, мается своей обыденностью и хочет быть выдающимся спортсменом: получая такую возможность, он попадает из унылого мира конструкторского бюро (честное слово, надо видеть эти лица, не плохие, не хорошие, именно такие, как надо!) в не менее унылый и замкнутый мир изматывающих тренировок и озлобленных, выброшенных из обычной жизни спортсменов. Обшарпанные стены санатория-профилактория, где проходят тренировки; обшарпанная квартира Коленкина, столовка с подносами в НИИ… Вот Коленкин признается ученому (его играет Пороховщиков), что наконец-то решился… взять кредит под телевизор. И тут же, в присутствии ученого (тот вскоре сделает его идеальным спортсменом, сломает Коленкину жизнь, но, в общем, выдернет его из унылого существования), не глядя, демонстрируя лихость и удаль, покупает черно-белый телевизор. «Скажите, этот хороший?» — доверчиво спрашивает Коленкин избалованного продавца. «Хороший», — равнодушно отвечает продавец.

Телевизор, конечно, перестает работать почти сразу. Но дело даже не в этом.