Новый Мир ( № 4 2012)

“Еще в XIX веке Лев Толстой отметил невозможность описания войны таким образом, чтобы его мог понять тот, кто сам на войне не был. И уже XX век ответил на это приемом „ножниц”, описывая начало и конец войны, то есть то, что было некоторое время до и некоторое время спустя, обозначая тем самым временной сдвиг — и давая не понять, но угадать содержание этого сдвига (или паузы?). Тем не менее главным в войне остается ее протяженность, хотя бы она продолжалась всего семь дней, — наличие отрезка времени, на котором никто не в силах изменить состояние войны на состояние мира. Даже находясь в концентрационном лагере, человек в принципе имеет индивидуальный шанс на переход к состоянию свободы. Он может надеяться на пересмотр приговора, на амнистию, в конце концов, на обретение локальной свободы путем побега. На войне же никто не может ни личными усилиями, ни в результате какого-либо чуда отменить ее начало или ускорить наступление ее конца”. Здесь же стихотворение Чеслава Милоша “Вальс” (1942) в переводе Сергея Морейно.

 

Андрей Немзер.Полный абзац классиков. Даже выпустив в рамках госзаказа сто шедевров, мы останемся при не по дням, а по часам дичающем младом племени. — “Московские новости”, 2012, на сайте газеты — 27 января

.

“<...> национальный канон может изучаться (как складывался и менялся, какие факторы в этом процессе сказывались), но не может формироваться. Ни Академией наук, ни Союзом (-ами, у нас их как у дурака махорки) писателей, ни сообществом критиков, ни всероссийским родительским собранием. Потому как он уже существует. И его „проблематизация”, „обсуждение”, „уточнение” отольется лишь в небесконечный, но довольно долгий (пока сверху не гаркнут „Стоп! ”) и бессмысленный турнир честолюбий. Прикрывающий борьбу интересов. Издательских. Ибо если идея не будет благополучно утоплена в творческой (а как иначе!) дискуссии, ее надо будет воплощать. От очертаний соответствующего госзаказа (и сопутствующего ему дележа казенного пирога) заранее становится дурно”.

 

Вадим Нестеров.

Трое сбоку, он один. Григорий Чхартишвили закрыл серию “Авторы” романом Анатолия Брусникина “Беллона”. — “Газета.Ru”, 2012, 23 января.