Новый Мир ( № 5 2006)

Пропустив свое положенное время для серьезной связи со сверстником, Элла последние годы имела дело в основном с молодыми мальчиками, которые липли к ней, принимая ее за свою и в то же время чувствуя в ней опыт. Иметь с ними дело было приятно во многих отношениях, но уже несколько утомительно, а иногда и просто скучно. А с Виктором, которого теперь называли Авигдор, было и не утомительно, и не скучно. Он был разведен, старше Эллы на девять лет, немногословен и сдержан, но настойчив, и профессия его Элле тоже очень нравилась — архитектор. Строить дома, создавать людям уютное место для жизни — что может быть лучше.

И вот теперь он, вместе с этой группой людей, собирался строить дома “на территориях” и жить там на поселении. Ты мне все-таки скажи, спросила его Элла, “территории” — это Израиль или нет? Это земля Израиля, ответил Авигдор. Но по закону, настаивала Элла, по закону это ведь не совсем наше. По какому закону? — сказал Авигдор.

И Элла начала изучать этот другой, еврейский закон. Начала, потому что ей очень нравился Авигдор и нравились, в общем-то, эти люди. И там, на поселении, ей светило жилье и даже работа. Элла уже видела, что в здешнем открытом море ей придется непросто, а там светила тихая гавань. И мысль, что в этой тихой гавани она будет, скорее всего, с Авигдором, не пугала ее, как прежде, а радовала. Она училась не слишком прилежно, больше чтобы угодить Авигдору, но что-то все же проникало, и по мере того, как проникало, Элла все реже взглядывала под ноги, и тонкий лед, под которым все катились и катились тяжелые, темные воды, понемногу становился, казалось ей, все плотнее и устойчивее.

Все стало так, как она и думала. К тому времени, как поселенцы начали переходить из временных караванов в собственные дома, спланированные Авигдором и построенные отчасти в долг, отчасти с помощью государства, она уже была замужней женщиной и носила одежду и головной убор, приличные для еврейской замужней женщины.

Трудно сказать, привело ли ее изучение религии к подлинной вере в Бога, стала ли она верующей, но Авигдор говорил, что это придет. А религиозной она стала. Еврейский закон, о существовании которого она раньше и не подозревала и который поначалу показался ей нелепым и просто смешным, становился частью ее жизни, и ей даже как-то жаль было тех, кто им пренебрегал. И твердости под ногами все прибавлялось.