Новый Мир ( № 5 2009)

Моя бессменная подруга Мила решила пойти не просто в университет, а именно на биофак, который уже заканчивал мой брат, — тут я впервые поня­ла, что Миле мой брат нравился всерьез (могла бы и пораньше догадаться!). Была, конечно, и у меня мысль последовать за братом, тем более в привыч­ной связке с Милой, но ее я обдумывала недолго. Мне нравились друзья бра­та по университету, перед дипломом они часто стали появляться у нас дома (меня тоже привлекли, но на исключительно «аккуратных» работах — я что-то чертила тушью, оформляла какие-то таблицы). Но сам брат никогда не звал меня на биофак, может быть, чувствовал мою бесперспективность в этой науке, а может, просто мысль не возникала. Да и я воспринимала его друзей (и его самого в первую очередь) как в чем-то принципиальном от­личных от меня. Они, как я понимала, были «естествоиспытателями», а себя я ощущала, пожалуй, «гуманитарием». Это ощущение во мне усиленно под­держивали, а можно сказать, и развивали сразу две мои школьные учитель­ницы — русского и литературы и немецкого. Я могла бы написать тут и по­подробнее, да не буду, раз уж все равно не сложилось...

Ну, что дальше? История с географией. Даже при моей, весьма серой, подготовке было ясно, что

истории

никакой в наших учебниках нет, а уж когда после лета 1953 года десятиклассницы сели за парты и начали дружно, под руководством нашей учительницы истории (и заодно классного руководителя) вымарывать в учебнике имя Л. П. Берии, все коммента­рии, как говорится, сделались излишними. (Моя воронежская двоюродная се­стра Светлана, получившая свою золотую медаль годом раньше меня, посту­пила как раз на историко-филологический факультет Воронежского уни­верситета, через пять лет с блеском его окончила и получила по распределе­нию место... старшей пионервожатой в своей родной школе. Где-нибудь еще через десять лет ей стали давать и уроки, а свое семидесятилетие (в этом году) она встретила

завучемвсе той же школы, куда в военном сорок третьем пришла первоклассницей, голодной и холодной...)