Новый Мир ( № 5 2012)

Если так, то средства выражения выбраны безукоризненно»[6], — завершает свою мысль Гандельсман, а я привожу эти стихи, чтобы подтвердить: поэт Бауман обладает уникальным для нынешнего поколения поэтическим опытом освоения средневековой философии, богословия, истории. Гандельсман указывает, что Бауман опирается на опыт от Державина до Хлебникова, это верно. Я бы добавил, что интегральная традиция европейского стихосложения здесь даже важнее, чем национальная. Бауман универсален — вплоть до создания собственного, органичного современному языку словаря. Серьезный, начитанный, культурный.Именно это поразило мое воображение и помогло сделать столь трудный выбор в определении победителя. Оговорюсь, что имена Алексея Порвина, Василия Бородина, Андрея Гришаева, Павла Арсеньева, Наты Сучковой, Александра Авербуха, Наталии Эш, Руслана Комадея, Евгения Никитина, Айгерим Тажи, Анны Золотаревой для меня дороги — и необходимость выбора одного-единственного победителя далась мне тяжело. Я должен был остановиться на чем-то невиданном: читая Баумана — понял, что ход времен восстановлен: что не было никаких культурных революций, «постмодернистского» разврата и «хронического обезбоживания организма», как иронически заметил сам Бауман. Он может выразить целую историческую эпоху в одной строфе, свободно ориентируется в пространстве Древнего Рима, Эллады, Берлина или Аушвица, оперирует основными вещами мира: поминовение, сотворение, воскрешение, познание, творчество, молитва, ад и рай, Война и Родина с большой буквы, Апокалипсис…

 

Когда внутри услышишь говор птичий

и гул тысячелиственной волны —

их путеводной сделайся добычей:

 

вдоль поколений, что заключены

в тебе, ступай, ведя их как лозничий;

древесными корнями тишины

 

вбери в себя всю кровность осязаний,

сквозь каждую пройди земную пядь,

вглубь воздуха, проросшего глазами,

 

молитвенно раскрывшимися вспять —

к смотрящему из них первоистоку;

за прядью дней разматывая прядь,

 

необратимо двигайся к востоку

от времени, с которым началось

изгнанничество; вверх по кровотоку

 

иди обратной ощупью: насквозь,

в доопытную тьму неразделенья

на свет и тьму; лимбическую ось

 

межтеменного кругообращенья

в телах взведенным сердцем ощути,

теперь познавшим первый день творенья,

 

откуда все расходятся пути

с неукротимой сжатостью лавины.

Ты должен воедино их свести,

 

земную жизнь пройдя до пуповины.

                                      («Обратное странствие»)