Новый Мир ( № 6 2009)

— Почему я должна мыть посуду, а ты можешь сидеть?! — Мое нытье переходило в отчаянный крик.

— Потому что ты никогда ничего не делаешь. — Цветка была спокойна, уравновешена и мудра, как античный философ со своими учениками.

— Я всегда мою посуду, мою пол, пылесошу, выношу мусор и поливаю цветы!

— Но ты не стираешь сама себе трусы!

— Это неправда!

— А кто их тебе стирает?

— Когда тебе было столько, сколько мне сейчас, тебе тоже мама стирала трусы!

— В твои годы… — Цветка становилась воином справедливости наподобие средневекового схоласта вкупе со всеми инквизиторами, — в твои годы я уже варила бульон!

На меня нападала икота, и я в любой момент рисковала подавиться собственным плачем. Я икала и плакала. Я не умела варить бульон.

И трусы мне на самом деле стирала мама. Но она сама так хочет, она любит стирать мое белье.

— Я не успеваю выстирать свои трусы, так как мама стирает их быстрее.

— Ты используешь маму как рабыню. Ты уже в таком возрасте, что могла бы ей и помогать, а сама только мешаешь. Ты мучаешь маму. Ей и так тяжело. Она приходит после второй смены и должна еще стирать твои трусы, и гладить на утро одежду для школы, и варить какой-нибудь суп, и вдобавок проверять твое домашнее задание и хорошо ли ты собрала портфель!

Мне так сильно становилось жаль маму, что я готова была покончить с собой, только бы ее не обременять. Но чтобы окончательно не сойти с ума, нужно было постоянно атаковать Цветку.

— А твои домашние задания она не проверяет, потому что ты никогда их не делаешь!

— Я уже взрослая. Скоро я уеду, и мама вообще меня забудет. А ты должна будешь ей помогать!

— Куда ты уедешь? — Я прекращала плакать, и тарелка выпадала из моих рук на пол.

— Вот видишь! Ты только вредить умеешь! Разбивать тарелки, сжигать алюминиевые миски, рвать капроновые колготки, воровать мою косметику! Когда ты вырастешь, из тебя ничего не выйдет путного! Как сидишь, так и будешь сидеть у мамы на шее!

— Цветка, куда ты поедешь? Ты хочешь куда-то уехать?

— Не уехать, а поплыть. Я поплыву на пароходе.

— Куда ты поплывешь? — Я могла бы встать на колени, только бы она ответила.

— Мой посуду!

— Я мою.

— И пол вымой. А то мама придет с работы и за голову схватится.

— Я вымою пол, только скажи, куда ты поплывешь?

Цветка не отвечала.

Не ответила и до сих пор.

Но я догадываюсь, что это мог быть за корабль и что это могло быть за море.

 

7

 

Я получала право не убирать в квартире, если выдержу ее побои.