Читаем Новый Мир ( № 7 2004) полностью

И ты будешь тем, что видел.

Апостол Филипп.

И верблюд, повторяющий мысленно сотое имя Аллаха,

и базар на сращенье эпох, и в оливковой роще

                                                                      живая шарнирная птаха,

и на площади плаха,

И Самаррра в снегах, и стрекозья игра в знойном воздухе

                                                                      над ледяной иорданью —

это ты, не забудь и душой обратись к состраданью,

Будешь тем, что увидел, поверишь раздробленным грудам

поселений в горах и жующим колючую землю верблюдам,

даже людям,

Даже женам,

сохраняющим статус святых, и блудницам прожженным,

осужденным

Благодарной толпою на казнь; не побрезгуешь властью,

оттолкнешь от себя человеков с оскаленной пастью

и приблизишь зверей; память станет твоей ипостасью;

Видел минное поле, а в поле десант мясорубок,

взвод бессмертников, ангелов в рубищах грубых;

Льва пленил, проторил вместе с ним первопуток,

спал в бездонной воронке с женой из семьи незабудок,

Жил в раю и в аду, назывался пророком и тварью,

знал почет, снисхождение, травлю,

оживил все, что мог, сохранил и скрепил киноварью,

Клеем, глиной, слюной; осветил огнедышащей бездной,

и молитвой, и словом, и скрепкой железной.

Даже глыбы камней, прикрывающих танк, БТРы, радары

у подножия гор — до сих пор превращаешь в живые отары!..

И они разбегаются, чуя пришествие кары.

2001, 2003.

Любовь — бабки —любовь

Действующие лица:

Неля Цветкова.

Виктор Цветков, ее муж.

Андрей

Александр

Алексей

Нонна Ивановна, разносчица телеграмм.

Костя.

Лариса, вторая жена Виктора.

Дядька Леонид, дядя Виктора.

Людмила, невеста Александра.

Граф Разумовский, поэт из Москвы.

Равиль.

Федор, одноклассник Алексея.

Василиса, невеста Алексея.

 

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Картина 1

На просцениуме метель. Выходят Неля и Виктор. Им по двадцать лет. У Виктора два

завернутых младенца на руках, у Нели — один.

Неля. Саша, Леша и Андрюша.

Виктор. Не так! Александр, Алексей, Андрей.

Неля вдруг отдает третьего младенца мужу.

Неля. Что-то мне не идется.(Садится на снег.)

Виктор. Неля! Ты что — уже окна видны! Сейчас придем… Капля воды на стакан спирта — излечивает все!

Неля. Скорее! Детей уноси и считай шаги вслух. Приди… за мной.

Виктор. Дети полежат.(Укладывает их на снег.)

Неля.Ну почему… ты без мамы моей?

Виктор. Тесто у нее подошло.(Пытается поднять жену на руки, она отбивается.)

Неля.Я тут продержусь — детей, детей уноси!(Заваливается на бок.)

Метель усиливается, становится резко темнее.

Виктор. Жили мы на хуторе…(Перекидывает Нелю через плечо.)Все на хрен перепутали!

Неля. Считай шаги. Громко! Чтоб я слышала.

Виктор. Один, два, три…

Виктор громко считает. Свет из окон приближается. Младенцы начинают плакать.

 

Картина 2

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза