Новый Мир ( № 7 2007)

С одной стороны, это вроде бы очередная страшная голливудская сказка, байка из тех, что витают в съемочных павильонах: о “проклятой картине”, которую не досняли потому, что актеры были убиты, и т. д. С другой стороны, тут на порядок меньше иронии и больше серьеза. Толчком к съемкам послужило путешествие Линча в Лодзь (он был членом жюри на каком-то операторском фестивале); и там он для себя открыл Польшу как новый образ “подполья”, как захватывающую “апокалиптическую”, “другую” реальность. Европа (тем более Восточная, с повсеместно разлитым в воздухе опытом катастрофы) в качестве подсознания Америки — это серьезно. Это вам не страшные тайны Твин Пикса, Ламбервилля или даже всемирно известной деревни под названием Голливуд. Это — “кроличья нора” глубиной до противоположного полушария. Вдохновляет! Недаром в Польше снимался практически весь фильм за исключением голливудских сцен, хотя, честно говоря, все, что мы видим на экране, можно было снять, не выезжая из Голливуда.

О серьезности намерений свидетельствует и приглашение на главную роль голливудской звезды Никки Грейс — актрисы Лауры Дерн. Для голливудской звезды внешность у нее, мягко говоря, специфическая: рубленые черты лица, узкие губы, большой подбородок… В молодости она снималась у Линча в “Синем бархате” и “Диких сердцем” (1990) — этакая забавная белобрысая дылда с “золотым сердцем”. Теперь она превратилась в зрелую женщину и актрису с огромным диапазоном. Но диапазон есть у многих. И любая актриса с мировым именем отдала бы полжизни за подобную роль в фильме Линча. Он же пригласил Дерн, мне кажется, именно потому, что в отличие от красоток — Изабеллы Росселлини, Наоми Уоттс и Лауры Хэрринг, не говоря уже о Патриции Аркетт, — ее индивидуальность символизирует в мире Линча стопроцентную человеческую доброкачественность. Он ее не “боится”, не чувствует в ней второго дна и постоянной готовности соскользнуть в предательство.

Помимо прочего, Линч решительно отказывается в новом фильме от своей фирменной гламурной картинки. “ВНУТРЕННЮЮ ИМПЕРИЮ” он снимал сам, причем дешевой цифровой камерой, так что изображение тут не отчуждается, не отслаивается от зрительского переживания (“Как красиво!”), а походит на почти документальную фиксацию бреда. Что отнюдь не способствует комфортности восприятия.