Новый Мир ( № 7 2011)

Если на сцене висит ружье, оно обязательно выстрелит. Странно. Что, если оно уже выстрелило? Ведь может такое быть? Конечно может. Никогда не понимал этой поговорки. Что вы говорите, Чехов? А что Чехов? Я его с рождения знаю. Город как город. Уж поверьте мне — у меня дача под Чеховом. А все ж таки занятная это штука... Так и не скажешь, правда? Мой, да. Наградной. Там и гравировка есть. Знаете, говорят, перед смертью в голове вся жизнь пролетает, как кинопленка, с самого детства. Ну, то есть пуля, мол, летит, а пленка, мол, крутится. Не знаю, как у вас, а по-моему, это полная ерунда. Нет, серьезно. Кинопленка — вот же чепуха! Если уж на то пошло, жизнь как диафильм — только ты решаешь, с какой скоростью менять кадры. Но и кадров никаких нет. Чепуха, иначе не скажешь. Пафня. Аж скулы сводит.

 

Голова его дергается и откидывается назад, скатываясь к правому плечу. Сигнал с экрана исчезает, и слышно шипение.

Тропою Рильке

Аристов Владимир Владимирович родился в 1950 году в Москве. Окончил Московский физико-технический институт, доктор физико-математических наук. Работает заведующим сектором в Вычислительном центре им. А. А. Дородницына РАН. Автор восьми поэтических книг и романа “Предсказания очевидца” (2004). Стихи переводились на иностранные языки, входили в отечественные и зарубежные антологии. Лауреат нескольких литературных премий, в том числе премии Андрея Белого (2008). Живет в Москве.

 

Владимир Аристов

*

ТРОПОЮ РИЛЬКЕ

Стихи для проекта “Систематизация воды на краю земли”

Чем выше в горы, тем выше стена океана

Не перейти ее взглядом

И внизу в городах все живут у подножья

           этой синей стены —

В кратере мы с пенистыми краями

Тень от шляпы-медузы или нас затмевает волна?

В черной чеховской Ялте ли

      ты нищим лежишь на белых

            плитах

       меж бухт, где спускаются волны

            черной Яйлы

У подножья лежать замершей, замерзшей от

       ее синего взгляда стены

 

Тень и горы от потопа всех не спасут

Ты в космический успеешь вскочить ковчег

Ну а он последним останется на белой

            площади городов

Завороженным взглядом следя, как полупрозрачная

       Тень от шляпы ее и ленты по

       пенному белому краю идут

Ледяною любовью ее остановленная волна

Что достигнет его пригоршней брызг.

 

 

 

Тропою Рильке (Rilke weg) Долго мы шли вдоль оград —

         меж деревянных жердей

       словно деревенскую околицу

      пряслом ограждавших нас от моря

Сквозь лес мы проникали дальше

К нашей цели — бухте Sistiana

Она была невидима с дуинского балкона замка

По сути, недоступна взору

Но все же цель не была ясна

   Кажется, гостиница

   Где больше сотни лет назад

С собой покончил безумный физик