Новый Мир ( № 7 2011)

— А ты не считаешь, что это значит пойти на поводу у маркетинга, сделать журнал действительно некой условной «учебой» для графоманов? Насколько я знаю, был даже подобный проект — проводить на базе «Литературной учебы» своеобразную школу писательского мастерства — проект, заглохший как раз таки по причине рванувшейся в литературу толпы пресловутых «райтеров»... Функция «Литучебы», как я ее вижу, — не поддерживать популярные тренды, а возвращать читателя, пусть и на уровне — часто — ликбеза, «к истокам», к традициям, из которых произошли распространенные сегодня и пользующиеся любовью книжные топы. Такова ситуация с Толкиеном: в том и значимость и привлекательность этой статьи — для меня, — что она говорит не о связи с завоевавшим сердца «Гарри Поттером», а с корнями английской литературы, с поэтикой «Кентерберийских рассказов».

— Вы обе правы, но мне кажется, что изменение формата, внешнего оформления — это обманка, легкая анестезия, которая никак глубинно не меняет концепции. «Литучеба» эклектична и широко открыта любым актуальным, не обязательно филологически безупречным, зато броским, иногда скандальным материалам. Двусмысленность, спорность текстов и аргументов, все то, что не встроилось бы в другой толстый журнал, — здесь выглядит оправданным. Возможно, как раз в силу налета «молодежности», «учебности». «Учебность» — здесь не снижение планки, а расширение опций.

— Значит, «возвращение» и «учебность» в широком смысле — вот теперь вы мне объяснили, зачем этот журнал. В таком случае предлагаю убрать маркированные узкофилологические заголовки рубрик типа «Штудии» и «Мастерская перевода». А в номер набирать более популярно написанные — полемические или просветительские — статьи. В № 1 за 2011-й это поставленная на открытие статья Алексея Татаринова, который широко начитан и остроумен, а потому способен дать отповедь могильщикам современной литературы, и статья Александра Хрулева про Басё, где удачно сочетаются эрудированность автора и демократичный, образный стиль.