Новый Мир ( № 8 2012)

Вот еще пример, уже другого рода. Повсеместно уверенно набирает обороты жанр «городского», или, точнее, «современного фэнтези» (contemporary fantasy). Его поэтика строится на эффекте уэллсовской «двери в стене»: чудо есть и в нашем мире, совсем рядом, за углом. Чем реальнее и узнаваемее антураж, тем сильнее  эффект вторжения в него удивительного. Нельзя сказать, что со времен Уэллса жанр этот был вовсе забыт — так построены многие литературные сказки ХХ века (скажем, «Малыш и Карлсон, который живет на крыше» или «Мэри Поппинс»), — но популярность он начал приобретать лет тридцать назад и сейчас объединяет тексты как элитарные («Маленький, большой» Джона Краули), так и вполне массовые или даже трэшевые (от «Дозоров» до многочисленных вампириад). Причины возвышения городского фэнтези очевидны: оно помогает преодолевать невроз урбанизации через эстетизацию новой среды обитания. Неуютный и опасный мир мегаполиса должен быть заселен малыми богами, а беспросветная жизнь «городского планктона» может обрести смысл, только если она встроена в архетипический, «высокий» сюжет.  Из давящих объятий бетона и стали двери все-таки ведут в цветущие миры

[35]

.

Нужно заметить, что ни российские, ни русскоязычные украинские опыты в этом направлении, ни тем более англо-американские не оказали сколь-нибудь заметного влияния на украинских писателей. А тексты тем не менее появляются во все более заметных количествах и все более широком разнообразии. Урбанизация в Украине проходит сравнительно мягко — горожане не порывают с сельскими и местечковыми корнями, — но украиноязычная литература десятилетиями была искусственно замкнута на сельской тематике. Неудивительно, что сама логика развития культуры подсказывает те же средства преодоления тех же неврозов.