Новый Мир ( № 8 2012)

— Я заставлю слова звучать нелинейно. Вот, например, ты замечал, что в повседневных разговорах слова звучат не так и значат не то, что, например, в прозе. В живой речи возникает множество грамматических нарушений, необоснованных инверсий, случайных повторов, вводных слов, противоречий и так далее. Это происходит потому, что человек воспринимает не последний полученный символ или слово, а некий речевой объем длительностью, может быть, десяток секунд, и все слова, произнесенные в этот промежуток времени, звучат одновременно и воспринимаются одновременно. Господина Журдена обманули — он никогда не говорил прозой, прозой говорил Мольер.

— То, что ты говоришь о естественной речи, очень напоминает стихи. Выходит, Журдена действительно обманули — он, как и любой другой человек, всегда говорил стихами.

— Может быть, ты прав. Я буду называть такой речевой сгусток плетенкой, потому что при обмене репликами внутри сгустка одновременно звучат слова всех собеседников. Так у Бестера говорят эсперы. Получается, если мы будем тренировать спонтанный речевой поток, мы хотя бы отчасти сможем представить себе, что такое телепатическая перцепция.

— Не нервничай. Все фигня, кроме пчел.

— Я не люблю мед.

— А я очень люблю. Ну что ж, попытайся. Наверное, это любопытно, но я не буду участвовать в этих твоих странных играх.

— Почему?

— Потому что я предпочитаю смысловую ясность.

— Ясность — это одна из форм полного тумана.

— Нет, по словам Бора, ясность — дополнительна истине.

— Я буду порождать речевые сгустки и исследовать их влияние на людей, рассматривать, как одни сгустки перетекают в другие, как они множатся, растут и гаснут.

— И это будут пузыри земли.

— Чужие слова?

— Это — Блок, который цитирует Шекспира.

— Ты всегда прячешься за цитатами, как за забором.

— Никогда не думал, что это плохо. Цитата есть цикада.

— Это уже цитатный маразм.

— Маразм крепчал по экспоненте на области своего определения.

— Бла-бла-бла…

— А не пошли бы вы на хер, любезнейший?

— Ну вот и поговорили.

Так начались Аркашины семинары.

 

47

 

Разговоры перед сном. № 5

Все четверо в своих постелях.

— Нет, господа присяжные, с вами определенно нельзя говорить серьезно. Что за страсть такая? Ни слова без подначки!

— Ну почему же, мы вполне можем. О чем желаете беседовать? О телепатии? О телепортации? Или о графе Калиостро?

— Может, лучше о бабах? Помню, приходит ко мне одна…

— Нет уж, херушки девушки. О бабах — это без меня и в другом месте.

— О, горькие слезы мои, уже и о бабах нельзя. А как же три темы, достойные мужчины?