Новый Мир ( № 9 2007)

Более того, их государство, Empire V, — первая разумная цивилизация Земли. Цивилизация, которая избрала свой собственный, духовный или экологический, путь развития и поэтому не создала материальной культуры. Судьба ее была трагична. 65 миллионов лет назад на Землю упал астероид, и разразилась первая в истории глобальная катастрофа. Огромные волны-цунами, пронесшиеся по суше, смыли все живое. Мать-прародительница всех вампиров, Великая Мышь сумела пережить этот удар, поднявшись в воздух. Почти все живые существа вымерли, да и сама Великая Мышь оказалась на грани гибели. Но расе вампиров удалось выжить. Они выделили из себя свою суть —

язык(см.), или мозг вампира. Язык стал селиться в черепе других существ, приспособленных к новым условиям жизни, и входить с ними в симбиоз. Одно время языки-вампиры жили в телах крупных хищников, однако полмиллиона лет назад в их мире началась “революция духа”: на смену мясному животноводству пришло молочное. Вампиры решили создать себе “дойное животное”, и царь природы, человек, возник в результате множества генетических экспериментов, последний из которых был проведен сто восемьдесят тысяч лет назад в Африке.

Вампиры больше не пьют человеческую кровь, а если и делают это, то исключительно в научно-познавательных целях (так называемая дегустация). Напиток современных вампиров — не кровь, а

баблос(см.), а их совместное существование с людьми — не эксплуатация, а симбиоз или даже союз. Конечно, стороны этого странного союза находятся в неравноправном положении. Но что делать — такова природа вещей. Двадцать процентов людей выпивают восемьдесят процентов пива, несколько процентов населения контролируют девяносто процентов мировых богатств. На вершине же этой финансово-пищевой пирамиды находятся “люди в черном” — победители, которые получают все.

Означает ли это, что писатель реабилитирует вампиров? И зачем он вообще это делает? Что же, попробуем дать свое объяснение. Произведения Пелевина — беллетризированные размышления о смысле жизни, которые следует воспринимать в духе постмодернистского канона “двойного прочтения”.

Символом поиска истины мог бы стать столь любимый Пелевиным образ оборотня. Личина, которую он принимает, никогда не является его истинной сущностью, за ней неизбежно последует новое перевоплощение — очередная ступенька лестницы, ведущей к заоблачным высотам вавилонского зиккурата.