Новый Мир ( № 9 2008)

Она сжалась, зажмурилась, и все отодвинулось куда-то, и осталось только одно: допеть, чтобы голос ни разу не дрогнул, чтобытене догадались, как ей жутко.

— Отвали, старуха! — визжал яйцеголовый.

Но вокруг уже началось движение. Вскочили еще две пожилые женщины, моложе бабки Катьки лет на двадцать. Они несмело хватали парней за руки, и одна все время растерянно и по-детски восклицала:

— Не обижай его! Он же тебя не обидел!

Подросток перестал мелькать ботинками и только скалился. Появился даже один мужчина, правда, полный и в очках. Он подпрыгивал рядом с оскаленным и тоненько выкрикивал:

— Один на один! Один на один!

— С тобой, что ли?! — заржал яйцеголовый.

— Со мной, — не очень уверенно ответил мужчина.

Свора забулькала, загоготала. И двинулась в следующий вагон, пролаяв на прощание какой-то лозунг.

Все сразу ожили, будто отпустила заморозка. Мужчина в очках помогал бабке спуститься со скамейки.

— Он же тебя не обидел, — бессмысленно повторяла пожилая женщина, и было видно, что у нее дрожат не только губы, но и щеки.

Кто-то полез за валидолом, кто-то заголосил:

— Как не стыдно, молодежь, сидят, смотрят!

Несколько молодых парней забасили в ответ:

— Вы знаете, что они с нашими вытворяют?

Две девушки, темненькая и светленькая, одновременно бросились в разные концы вагона к кнопкам вызова милиции.

Только таджик сидел, не шевелясь, и по-прежнему закрывал голову руками. По пальцам его стекала кровь.

— Сынок, — начала бабка Катька.

Поезд затормозил, таджик вскочил и побежал к выходу, не отрывая от лица ладоней.

— Прости нас, — сказала она ему вслед, и вагон поплыл перед глазами.

Всю оставшуюся дорогу до Москвы она проплакала, отвернувшись к окошку. Слезы текли за воротник, и ей становилось зябко.

В Москве бабка Катька попала в толчею и успокоилась, потерявшись. Привычно прошмыгнула за чьей-то спиной в метро. В переходе остановилась, где всегда, под плакатом “Меха-дубленки”. Оперлась одной рукой о мрамор, другую протянула в толпу и запела:

— Расцветали яблони и груши…

Тут же вкрадчивый голос — вечный враг бабки Катьки — включился над головой и зашипел, соблазняя:

— Фантастические скидки на ювелирные изделия…

“Значит, день будет никудышный”, — думала бабка Катька, упрямо перекрикивая механического зазывалу:

— Поплыли туманы над рекой…

Тут кто-то положил ей в ладонь.

— Выходила на берег Катюша...

“Пятачок! — обрадовалась бабка Катька, это была ее любимая монета.-— А может, и ничего, день-то — еще наладится…”

— На высокий берег на крутой…

Звонок