Новый Мир ( № 9 2009)

“Вольные мысли” в полном составе войдут в книгу “Земля в снегу” с посвящением Георгию Чулкову, не раз сопровождавшему автора в прогулках того лета. А сначала Блоку хочется напечатать их в сборнике издательства “Знание”, тем более что Леонид Андреев через Чулкова передавал приглашение. Любови Дмитриевне это намерение нравится: “„Знание” дает твердую почву и честное, заслуженное оружие в руки”, — считает она. Однако эти планы обрушивает Горький, пишущий Андрееву в конце июля с острова Капри: “Мое отношение к Блоку — отрицательно, как ты знаешь. Сей юноша, переделывающий на русский лад дурную половину Поля Верлена, за последнее время прямо-таки возмущает меня своей холодной манерностью, его маленький талант положительно иссякает под бременем философских потуг, обессиливающих этого самонадеянного и слишком жадного к славе мальчика с душою без штанов и без сердца”.

Тяготение Блока к Горькому и его кругу пока не встречает взаимности. Откуда у Горького такая злость — вплоть до потери контроля над словом? Впрочем, “душа без штанов” — выражение оригинальное, почти футуристическое. Но по части логики… Кто на самом деле жаден до славы (и умеет ее добиться в мировом масштабе, манипулируя политическими игровыми приемами), чьи философские потуги часто превышают реальный масштаб таланта? Да, люди творческие редко бывают объективными судьями: когда хвалят коллегу, приписывают ему свои собственные достоинства, а когда ругают — щедро делятся с ним собственными личными пороками.

“Свои” же статью “О реалистах” встречают в штыки. “Наивное народничество наизнанку” усматривает в ней Философов. “Сей бессмертный критик”, — язвит по адресу Блока Эллис. Самый же страстный протест заявляет Андрей Белый, в душе которого “личное” и “литературное” рождают взрывчатую смесь.

По иронии судьбы эпистолярный взрыв приключается с Белым в момент, когда Блок ищет с ним перемирия и пишет ему шестого августа спокойно-обстоятельное письмо, излагая по пунктам свою позицию и проясняя свое отношение к конкретным литераторам, как то: Белый, Брюсов, Вяч. Иванов, Городецкий, Чулков. Заканчивается письмо просьбой “

указать мне основной пункт Твоего со мной расхождения”. Отправив это компромиссное послание, Блок с той же почтой получает письмо-пощечину, начинающееся обращением “милостивый государь”.