Новый Мир ( № 9 2010)

Сейчас задремал и — сон, потрясший меня сонного: по улице, а мы наблюдали с верхнего этажа дачи, где проходит что-то литературное, гонят огромное — к морю — стадо слонов — и гигантов и маленьких в бубенчиках и цветных попонах. В воду — и там они при первом попадании воды в легкие через хобот — сразу тонут. И сверху видно уже под водой относимые от берега туши утонувших слонов, слонят. Я кричу вниз, зову, но — замешкались и прибежали уже к шапочному разбору, когда и побережье и дно — очистились, обезлюдели. Кто-то объяснил, что это уже не впервые: так местное население избавляется от ставших уже обузой — при технич. прогрессе — слонов. Тут же говорят, что будет попутка, и я решаюсь, не без колебаний, возвращаться скорей в Москву.

 

Розанов про 80-е гг. XIX столетия, а словно про наши дни: “…ни ум, ни талант, ни богатое сердце не давали того, что всякий тупица имел в жизни, в печати, если во лбу его светилась медная бляха с надписью „я либерал””.

 

Т. е. люди расцениваются, исходя не из качествдараи сердца, а —по принадлежности

. Тихой сапой, но будешь своим, варясь вполне комфортно “в междусобойчике” столичной тусовки — и всю жизнь при любом режиме.

“Вот эта-то несправедливость, так сказать, мировая, что люди расценивались не „по душам”, а прямо „по кастовым признаниям” таких-то убеждений, подняла, и на много лет подняла, всю силу моего негодования против нее” (Розанов).

 

Читаю розановское предисловие к его с Леонтьевым переписке и вижу, что либеральная конъюнктура — один из главных идеологических спектров усредненной культуры. А во второй половине прошлого века (при

некровавомсовке) она у нас особенно закалилась.

 

Были вчера вечером у нас гости “сверху” (с этажа над нами). Она психоаналитик, он — специалист по Монтеню. На вопрос о 68-м, его главной “цели” ответил просто и четко: “Разрушение традиционной иерархии авторитетов, снести тормозящие свободу остатки традиционной морали”. В обществе, мол, накопилось много рудиментарного, не отвечающего поступи прогресса. Это бы еще лет 50 себя изживало. А тут… смели все это одним махом. Все эти профессора, белые воротнички, клерикалы — да ну их к черту. Выученик Монтеня и просветителей, кажется, относится к этому с одобрительным пониманием. Заикнулся я о Де Местре. “Я реакционеров не читаю”. Вроде бы в шутку? Сразу и не поймешь.

 

11 июня, среда, 7 утра.

Позвонила уже из Москвы Наташа, стоит на Соколе в пробке (т. е. сразу окунулась в гущу отечественной тематики).