Читаем Новый Мир ( № 9 2010) полностью

Иван Лимбах:Ну, начали с такой концептуальной, на мой взгляд, реплики... Что в природе никаких оснований для... вот этой счетности марксисткой... нет. Мы на самом деле со слова „справедливость” начали... В природе у справедливости корней нет, а куча социальных теорий об этом... И христианство, мне кажется, оно тоже там где-то, вокруг слова „справедливость”... И в принципе любое использование слова „справедливость” — это уход от природных корней. А по идее все процессы природны... Мы же все-таки по базе из природы — никуда не деться...

Евгений Стрелков:Тогда такой вопрос: а мы можем построить социум на других отношениях, кроме вот этой декларации справедливости? Справедливости либо сейчас, либо в будущем, либо в посмертном будущем... Можно ли построить нормальную социальную, как сейчас говорят, оптимистическую концепцию, не привлекая вот этого понятия?..”

А также: “

Евгений Стрелков:Ученые выяснили, что мужчина, когда хочет понравиться женщине, употребляет гораздо большее количество редких слов — слов из словаря. Можно сказать: луна, он говорит: светило. То есть редкие слова у мужчины — как длинные перья у самца фазана”.

 

Андрей Шарый.Обозреватель РС Иван Толстой — о Нобелевской премии Пастернака. — “SvobodaNews.ru

”, 2010, 23 апреля <http://www.svobodanews.ru>.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее