Новый Мир ( № 10 2000)

То, что вдохновляло Бентама (видевшего в тюрьме полезное общественное заведение), Фуко страстно не приемлет. Он ставит под сомнение основу бентамовской утопии — претензию общества создавать удобного для себя индивида. Фуко — радикален, он не готов смириться с приоритетом какого бы то ни было “общественного блага”. Ему претят “дисциплинирующие общественные практики”. И он говорит о “карцерном” общественном устройстве, о “карцерной сети”, в которую пойман сегодня индивид, о “карцерной ткани” современного общества. Он не приемлет само это “тюремное устройство” жизни. Тюрьма видится Фуко везде и повсюду.

В 1971 году он становится одним из организаторов “Информационной группы по тюрьмам” и пишет манифест этой группы. Манифест (его русский перевод опубликован в “Индекс/Досье на цензуру”, 1999, № 7-8) начинается словами: “Ни у кого из нас нет уверенности в том, что он избежит тюрьмы... Наша повседневная жизнь втиснута в полицейские клетки... Мы живем под знаком надзора...”

Дисциплинирующая, нормализующая воля сообщества у Фуко на подозрении. Да и как, по его логике, может быть иначе, когда реальное положение в тюрьмах опровергает любые утопии ее “социальной пользы” и возможного “воспитательного воздействия”? Информация о ситуации в тюрьмах — об ужасных условиях содержания, о нарушении элементарных прав заключенных, — полученная “Группой” из неофициальных источников (по тюрьмам была впервые распространена независимая анкета), вызвала во Франции общественный скандал. Открылась одна из “черных дыр” жизни... Вот впечатления Фуко от посещения тюрьмы: “Преодолев ряд решеток ограды, думаешь, что попал туда, где заключенным помогают снова приспособиться к жизни в обществе, к законопослушанию, к тому, что есть справедливость на практике. И что же видишь вместо этого? Место, где заключенные проводят 10 — 12 часов в сутки, место, которое они считают своим, представляет собой ужасающую клетку размером полтора метра на два, с одной стороны полностью забранную решетками. Место, где заключенный находится один, где он спит или читает, где он одевается и справляет нужду, — это клетка для диких зверей. Здесь сосредоточено все лицемерие тюрьмы...” Мишель Фуко назвал французские тюрьмы институцией “чрезвычайно архаичной, практически средневековой, чуть ли не самой старой и в то же время самой жестокой в мире”...