Новый Мир ( № 10 2008)

Эти комментарии, представляющие из себя в меру литературоведческо-образовательские, а главным образом — опять же очень личные читательские впечатления, записаны в звуке и идут последним треком на диске. Добавлю, что на компактах присутствует и музыкальное оформление. Правда, используется оно в начале и в конце всей композиции (а звучит каждый диск не менее часа времени) и только на трех-четырех стихотворениях.

Загрузив эти диски в свой mp3-плеер, я в течение нескольких дней слушал, как Вера Павлова читает мне моих любимых поэтов. Часто — волновался, иногда — удивлялся, иногда (редко!) — внутренне протестовал. Слушал с большим интересом и не потерял его до конца прослушивания последнего по времени выхода диска.

И в конце концов, кажется, догадался, зачем Вера Анатольевна последнее время занимается этим странным делом. Но чтобы проверить свои ощущения, попросил ее о небольшом интервью, каковое и состоялось. Ниже — его почти дословная расшифровка.

— Какой была ваша реакция на приглашение записать такое чтение?

— Ужас кромешный.

— А вы спросили себя: а мне-то это зачем?

— Нет, я спросила себя: почему — я? “Вы хорошо читаете, — сказали мне. — Актеры читают ужасно, совершенно невозможно слушать актерское чтение, а слушать стихи хочется, и хочется иметь возможность с голоса запоминать их наизусть”. Один из организаторов проекта сказал мне, что, мол, “я с самого детства слушал радио и много запомнил наизусть. Теперь я тоже хочу слушать по несколько раз и запоминать наизусть, и для этого мне нужны компакт-диски, которые вы и запишете”.

Я долго колебалась, мне было страшно, казалось, что здесь есть какое-то превышение полномочий, меня начал терзать жуткий пиетет к этим авторам.

— Вы начали работать и на сегодня записали уже семь дисков, включая стихи Блока, Кузмина и Есенина. Не было ли случая, когда оказывалось, что вы читаете “не своего” поэта, не обнаруживалось ли подобного именно во время чтения?

— Из всех семерых совершенно не моим поэтом оказался только один… Совершенно не моим, я еле наскребла тридцать четыре стихотворения вместо сорока положенных. Это…

(понижает голос, дальше говорит с притворным ужасом)Александр Блок. Абсолютно, абсолютно. Вот этот миф, который разрушился и не заменился другим. Вообще он рухнул для меня полностью. Поэта Блока — нет. Я… я… так расстроилась.