Сборник открывается рассказом «Глаза леса». Любопытно, что этот текст фигурирует в коллективном романе «Шестнадцать карт» («Урал», 2012, № 1) как вторая глава. В этом романе «Глаза леса» играют особую роль: после первой главы, завязывающей определенную интригу и сюжет, появляется часть Новикова, которая никоим образом не продолжает первую линию, а вводит самостоятельную вторую. И четырнадцать других авторов, один за другим сочинявших роман, на протяжении остального пространства текста пытаются (небезуспешно) свести два сюжета воедино. Для погружения же читателя в «мягкую» книгу Новикова рассказ идеален — там есть все, что нужно, — и северная природа, и приключения двух приятелей, и размышления современного человека, впервые оказавшегося на Севере, и немного мистики, и открытый финал (следствие «романного» происхождения текста). Второй рассказ — «Куйпога» — видится самым удачным в книге: в нем нет ничего лишнего, он недлинный, в нем есть не только Север, но и отношения людей, что важно, — без географической привязки. На север едет обычная пара — он и она, мужчина и женщина. И говорит мужчина не о природе, а о вещах простых, хотя и не примитивных, — о современных нравах, о жлобстве, о безграмотности, а девушка сидит и печалится, что он толкует не о любви. И любовь тут показана красиво и правдоподобно: «Когда он увидел ее впервые, то поразился стремительности, какой-то воздушности всех движений. Окружающие люди, события — все вокруг казалось застывшим, словно погруженным в желейную дремоту. Ему сразу представилось тонкое деревце под напором ветра, как оно гнется к земле почти на изломе, но вдруг выпрямляется при малейшем ослаблении, рассекает сабельным ударом тугую тягомотину, чтобы потом снова клониться, сгибаться из стороны в сторону, отчаянно трепеща листвой, и вновь упрямо и чувственно бросаться навстречу жестокому потоку». Север же, Белое море и прочие красоты возникают далеко не сразу и как нечто если не второстепенное, то точно — не заглавное, хотя и неотъемлемое (прекрасный финал рассказа — возвращение моря после сильного отлива, который и называется куйпогой — невозможен в иных обстоятельствах).