Новый Мир ( № 11 2007)

— Едем туда немедленно! — заспешил Феликс Евгеньевич.

— Да там ничего интересного нет,— пробовал я сопротивляться.

— Если вы не поедете, я один поеду,— решительно заявил Вишневский. — Этот ампирный особняк у меня давно на примете.

Мы приехали с Феликсом Евгеньевичем и застали печальную картину. Во дворе особняка полыхал костер, разведенный мальчишками. Завидя нас, они на всякий случай решили ретироваться. Вишневский сбил пламя и раскидал костер. Его внимание привлек подгоревший диван с металлическими накладными украшениями.

— Ради этих бронзовых украшений уже стоило сюда приехать.

Я помог Феликсу Евгеньевичу оттащить диван в сторону, где он взялся снимать украшения. Сам я прошел в дом в надежде найти какую-либо вещь, полезную для Вишневского. Осмотрев подвал и чердак и не найдя ничего стоящего, я вернулся к Феликсу Евгеньевичу. Он был более удачлив. В покосившемся от времени сарайчике, куда до него заходили многие, под толстым слоем хлама Вишневский обнаружил целую связку древних ручек, украшенных головами сфинксов, и красного дерева подставку для скульптуры в виде полутораметровой каннелированной колонны. От такой находки, я думаю, никто бы не отказался, но досталась она тому, кто знал, где и что искать.

— Хотите, расскажу вам историю этого дивана? — спросил Феликс Евгеньевич, когда мы вместе с ним еще раз осмотрели дом и вышли во двор.

— А что, диван с секретом? — спросил я.

— Да еще с каким! Это подделка высокого класса! — Феликс Евгеньевич обратил мое внимание на боковые спинки дивана.

Обивка сгорела, и сохранился лишь остов дивана. Вишневский, используя “экспонат”, провел со мной “практическое занятие”. Мне открылась любопытная страница потайного мебельного промысла. Дело в том, что стильная мебель в начале XIX века в послепожарной Москве была очень дорогой. Вот и появились умельцы, которые с большой выгодой для себя использовали образовавшийся дефицит. К примеру, бралось хорошее кресло красного дерева, снималась обшивка, а остов аккуратно распиливали поперек на две равные части. Затем наращивались из обычной сосны вставки, и из кресла получался диван. Сращенные части идеально подгонялись друг к другу, полировались, лакировались, крепились накладные украшения — и диван готов. Цена его бывала в четыре-пять раз дороже, чем у кресла, так что дело было прибыльное.

— Так, может, и “бобик”, который я вам принес, такой же “липовый”? — не удержался я.

— За “бобик” спасибо. Вещь конца XVIII века, крепостных мастеров работа,— сказал Феликс Евгеньевич,— настоящее маркетри.