Новый Мир ( № 11 2007)

Здесь сделаю отступление в сторону другой книги. “Земля войны. Дар аль-Харб” — название нового романа Юлии Латыниной, вышедшего вскоре после “Стыда” (“Эксмо”, 2007). Как “Стыд” — своеобразное продолжение трех “Слоев”, так и “Земля войны” — фактический сиквел первого кавказского романа Латыниной “Ниязбек”. Оба писателя, от книги к книге, срез за срезом, стремятся последовательно фиксировать моменты общественного расклада. Поле Строгальщикова — многие годы обживаемая Сибирь плюс ирреальное допущение. Поле Латыниной — изъезженный ею Северный Кавказ плюс вымышленные, но реально допустимые события в несуществующей, но явственно отсылающей к Дагестану республике Северная Авария-Дарго. Латынина работает, “используя живые факты как материал для беллетризованных комбинаций”, — к ее способу сочинения эти оброненные в тексте Строгальщикова слова относятся, пожалуй, больше, чем к их автору.

Параллель Строгальщиков — Латынина уже присутствовала в рецензии “Книжного обозрения” на издание “Слоев” и первое издание “Края” (2003, № 29 — 30), в той самой, где “Край” был назван “энциклопедией современных русских страхов” (слова, использованные в нынешней аннотации к “Стыду”). Литературное предпочтение отдавалось Строгальщикову, что справедливо, но и Латынину хочется защитить.

Если ее экономические триллеры были поучительной стратегической игрой с оловянными солдатиками, то в кавказских романах эти передвижные фигурки неожиданно ожили и привлекли внимание своей человеческой начинкой. Право слово, отличная беллетристика, несмотря на погрешности слога. Вся условность письма Латыниной (в сравнении с

безусловной

прозой Строгальщикова) состоит в том, что это очень романтическое и, значит, по сегодняшним меркам очень женственное, при всей иронической “крутизне” автора, письмо. Мусульманские витязи веры — Ниязбек в первом романе, Джамалудин во втором — могли родиться только в мечтательном воображении. Соплеменные же им кавказские, как в особенности и русские, злодеи — черным-черны (правда, описанные приемы палаческих пыток, боюсь, совершенно реальны; Юлия Латынина, ко всему прочему, дотошный и достоверный журналист). У каждого из горских витязей, героев обоих романов, есть свой бледнолицый брат, русский чиновник, отличающийся от себе подобных честностью, то есть, по Строгальщикову,стыдом:

инверсия отношений благородного (или белого) героя и его иноплеменного (или туземного) помощника — Вальтер Скотт, Фенимор Купер и т. п.