Новый Мир ( № 11 2008)

Темнело. Через два часа погони по пыльным африканским дорогам Сатир понял, что ему не уйти. Прорваться к столице, где он рассчитывал на защиту, не удавалось. Преследователи гораздо лучше его знали местность и умело гнали беглеца в глухие районы. Видимо, они выжидали, пока у того закончится бензин. Надо было решаться на крайние меры.

Он въехал в единственный на всю страну тоннель, пробитый в небольшой горе, и резко остановился. Заглушил мотор, погасил фары. Вышел из машины, взял пистолет, направил ствол на светлое пятно въезда в тоннель и стал ждать.

К ночи ветер стих. Сатир, слушавший целый день рык мотора, с радостью почувствовал, как, ласкаясь, задышала в уши тишина. Мягкая ткань темноты окутала предметы, смазав резкие контуры, давая отдых усталым глазам. Стрекотали в зарослях цикады. Дрожал ствол пистолета в руках

Сатира.

Сатир стоял и думал, что раньше мировая гармония строилась на том, чтобы не быть убитым. Современная гармония — на том, чтобы быть сытым и удовлетворенным. Завтрашняя гармония либо вернется к первому варианту, либо прорвется к третьему.

Беглец позволил преследователям приблизиться и открыл огонь, метя чуть выше светящихся пятен фар. Пистолет дергался, отхаркивая свинец. От отдачи онемела рука, а фары все приближались. До Сатира оставалось метров десять, когда автомобиль с неизвестными резко вильнул в сторону и уткнулся в стену тоннеля. Не дожидаясь, пока преследователи очухаются, Сатир развернул свой джип и помчался к столице.

На въезде в город возле шлагбаума его остановил дорожный патруль.

Вскоре Сатир сидел в камере, прикованный наручниками к батарее.

Ассаи Руги, желая задобрить руководство России, решил выслать

русских революционеров на родину. Тем более он знал, что там за ними числится немало грехов. Этот шаг был выгоден ему во всех отношениях: во-первых, он избавлялся от опасных и непредсказуемых людей, во-вторых, выглядел в глазах всего мира цивилизованным правителем и ревнителем закона.

Сатир пришел в себя. Открыл глаза и ничего не увидел. Поморгал, потер веки — зрение не вернулось. Слышался приглушенный гул.

Сатир вытянул вперед руку, и она наткнулась на струганые доски. Он был в каком-то ящике. “Похоронили заживо!” — мелькнула первая мысль, но для гроба размеры ящика были слишком большими. Если сильно согнуться, то можно было сидеть. На дне ящика он нащупал бананы, апельсин, еще какие-то фрукты или овощи, размазанные в кашу.