Новый Мир ( № 11 2008)

Запрет экстремистских организаций и материалов, попытки ограничения и “регуляции” подобной информации пока имеют в российской практике лишь единственный эффект — расширение пространства субъективного

произволатех, кто возложил на себя от имени различных воображаемых конструкций и коллективных общностей (государство, Россия, мораль, бог, истина, пролетариат, “нормальные люди”)

монополию

на определение политической нормы и патологии.

Возникает резонный вопрос: а судьи кто? На каком основании “государственные люди” от имени неких внешних инстанций возложили на себя моральное и законодательное право быть цензорами для других, столь же свободных и самостоятельных людей? Тем более что, согласно статье 29 Конституции РФ, цензура не действует. Ведь факт занятия неких государственных, властных постов вовсе не делает граждан легитимными “прогрессорами” в отношении всех остальных. Поскольку в плюралистическом, мультикультурном и мультиконфессиональном обществе все наличные ценности имеют право на существование, даже если они кому-то не нравятся. Любое определение экстремизма есть как минимум предмет общественных дискуссий и общественного согласия, а вовсе не повод для возбуждения уголовных дел людьми, которые полагают, что опираются на некие “метаценности” в отношении всех других.

Более того, безапелляционность, вера в собственную объективность, непогрешимость, неспособность вести диалог и воспринимать критическую аргументацию как раз и являются искомыми признаками экстремизма, который может исходить от кого угодно, в том числе и от органов власти, зачастую отождествляющих свои функции и полномочия с правом на финальную истину. Тем более что современные многосоставные и открытые общества невозможно без их насильственной деградации и упрощения свести к традиционной одномерности, когда одно вероучение или система ценностей способны объединить абсолютное большинство. Это возможно лишь в случае, когда народного мнения никто из культуртрегеров и прогрессоров не спрашивает, а политический строй, который это обеспечивает, не является демократически состязательным и открытым.