Новый Мир ( № 11 2008)

Среди прочегоБорис Кагарлицкийговорит: “Власть готова печатать нашу критику в адрес либералов? Прекрасно. Либеральная пресса готова опубликовать нашу критику (с наших, левых позиций) в адрес власти? Великолепно. Именно благодаря этой трещине левые идеи и авторы сейчас как минимум более известны широкой публике, чем 10 лет назад. В 1990-е годы, когда раскола между правящими консерваторами и либеральной элитой не было, не было и ни малейшего шанса пробиться в СМИ. У либералов был тотальный контроль. Как говорится, муха не пролетит. Сейчас гораздо легче”.

Яков Кротов.Солженицын как религиозный тип. — “Грани.Ру”, 2008, 15 августа

.

“Солженицын, в отличие от многих русских интеллектуалов своего времени, абсолютно не стремился утвердить себя в литературе как верующего христианина, не пытался освоить птичий язык нового русского богословия, восходящего к Дмитрию Мережковскому и Владимиру Лосскому. Он пишет о религии намного более отстраненно, чем Достоевский и Толстой, не пытаясь предъявить больше веры, чем у него есть, — а есть у него, судя по предъявленному, очень мало”.

Константин Крылов.Гроссмейстер. Солженицын как политическая фигура. — “АПН”, 2008, 5 августа.

“Для некоторых людей — да, немногих, но такие есть — смерть является не концом всего, а этапом дела, которым они занимались всю жизнь и которое продолжится после них”.

“<...>Солженицын был выдающимся русским политиком— в эпоху, когда никакой „русской политики” не было и в помине. Александр Исаевич появился на свет и вырос внеполитическом

обществе, где именноощущение себя субъектомбыло недоступно не только большинству населения (так везде), но даже „начальству””.

“Солженицына можно не признавать как идеолога, писателя, публициста, властителя дум. Можно быть любого мнения о его жизни и идеях. Но одного у него не

отнимешь — это был игрок высочайшего класса. Гроссмейстер, чьи дебюты и развязки заслуживают самого внимательного изучения”.

Дмитрий Кузьмин.Про загляденье. — “OpenSpace”, 2008, 22 августа.