Новый Мир ( № 11 2009)

Позволю небольшое личное отступление, чтобы рассказать, как возник у меня интерес к дому в Мюрнау и всему, что с ним связано. Много лет назад я приехал в Мюнхен, где гостил у своего племянника, жившего на улице Габриэлы Мюнтер. Имя это было мне незнакомо, но, сходив в “Ленбаххауз”, я увидел ее картины, которые произвели впечатление, и не только увидел картины, но и посмотрел короткий фильм, где уже очень немолодая Габриэла Мюнтер рассказывала о своей жизни с Кандинским в Мюрнау. На картины других художников этой группы я почему-то особого внимания не обратил, а абстрактные полотна самого Кандинского мне никогда не нравились.

Спустя какое-то время, в картинной галерее в Кёльне я увидел автопортрет девочки с косичками, который принадлежал Марианне Веревкиной. Такой фамилии я уж точно никогда не слышал и подумал о том, как много есть русских художников, которых я совсем не знаю. В подтверждение этому я обнаружил там же картины Явленского, фамилия которого вызывала у меня только одну ассоциацию — Григорий Явлинский, бывший тогда у всех на слуху.

Но кто действительно произвел на меня впечатление, так это Август Маке, которого я поначалу принял за француза и читал фамилию как Макбе. Меня потрясли краски, которыми он передавал свой несколько декоративный мир: сцены в зоологическом саду, в ресторане, в шляпном салоне… Его упрекали в буржуазности, в успокоенности… Жизнь готовила ему совсем другое… Именно с него началось мое увлечение “Синим всадником”.

 

В 1911 году произошло еще одно важное знакомство. Кандинский и Марк побывали в Мюнхене на концерте, где исполнялись произведения Арнольда Шенберга: струнный квартет (оп. 10) и произведения для фортепиано (оп. 11). В музыке Шенберг был в каком-то смысле похож на Кандинского. Он старался уйти от традиционного музыкального письма и создать новый музыкальный язык. Музыка Шенберга произвела на Кандинского большое впечатление, и под этим впечатлением он написал одну из своих знаменитых абстрактных композиций. Между ними завязалась переписка, а в конце августа по приглашению Кандинского и Мюнтер Шенберг с женой посетили Русский дом в Мюрнау и совершили пешую прогулку в Зиндельсдорф, где познакомились

с Францем Марком и его женой.

Шенберг был не только композитор, но и художник и теоретик искусства, и хотя к его живописи Габриэла относилась несколько скептически, но в целом он, несомненно, был “их человек”.