Новый Мир ( № 12 2000)

Констатация точная. Я абсолютно согласен с Андруховичем: тех акций, которые еще вчера должны были обозначать межнациональные культурные связи (разного рода “декады”, “фестивали”, “недели культур” и проч.), нет. И слава богу. Слишком много было в них бутафории, прикрывающей драматичную, если не сказать трагическую, ситуацию скрытого противостояния. Внешний нажим, регламентация украинской культурной жизни из идеологических центров (и не из Кремля только — пан Кравчук, один из отцов нынешней самостийности и нэзалэжности, в бытность свою “товарищем” был, думаю, покруче иного кремлевского чиновника), — так вот, внешний нажим этот, насильственная русификация (параллельно с — никуда не денешься — естественной русификацией) вызывали обратную, не менее “упэртую” реакцию. Но не думаю, что при всем своем патриотизме Андрухович согласился бы признать равными культурными явлениями, скажем, прозу Стельмаха или Олейника, объявлявшуюся тогда визитной карточкой украинской литературы, и прозу Битова, Маканина или Искандера.

Ну и кто виноват? Русская культура?

О “силовом поле”, в котором находилась украинская литература, говорить можно и нужно. Но только определиться надо. Силовое поле чего? Силовое поле культуры? Или — антикультуры, поле собственно силы, силовое поле политиков-идеологов? Это далеко не одно и то же. Конечно, есть искус проигнорировать эти “оттенки”, так проще все объяснить. Но только чего будут стоить такие объяснения... Силовое поле культуры — поле благодатное, самое плодородное, какое только можно представить. Именно силовое поле европейской культуры оплодотворило творчески и дало возможность встать в полный рост и Пушкину, и Лермонтову, и Толстому, и Достоевскому. Именно силовое поле украинской культуры дало русской литературе Гоголя. И именно о “силовом поле культуры” говорит Клех в процитированном выше эссе, обращаясь к необходимости (повторю) “создания образа жизни в Украине не только удовлетворительного для этнических украинцев, но и привлекательного для представителей других народов...”. Культура способна на воздействие, но никак не на “силовое” в смысле: насильственное.

Ну а в заключение я хотел бы выписать еще одно высказывание Андруховича из того же эссе — слова, под которыми я бы подписался обеими руками: