Новый Мир. № 12, 2000

Как и всякая глобальная эстетическая программа, «крымская» программа объединила далеких друг от друга в эстетическом отношении писателей — вот обладатели персональных страниц на сайте «Крымского клуба»: Василий АКСЕНОВ (Вашингтон — Москва), Юрий АНДРУХОВИЧ (Ивано-Франковск), Андрей БИТОВ (СПб. — Москва), Котик ВЕРБЛЮДОВ и товарищи (Москва), Дмитрий ГАЙДУК (Полтава — Москва), Сергей ЖАДАН (Харьков), Сергей ЗАВЬЯЛОВ (СПб.), Даур ЗАНТАРИЯ (Сухуми — Москва), Тимур КИБИРОВ (Москва), Игорь КЛЕХ (Львов — Москва), Виктор КУЛЛЭ (СПб. — Москва), Андрей ПОЛЯКОВ (Симферополь), Виктор РАЙКИН (Нью-Йорк-на-Дону), Александр ХУРГИН (Днепропетровск), Ежи ЧЕХ (Познань, Польша) и другие.

…Кто ж спорит, было б замечательно забыть «амбиции власти» в культуре как дурной сон и проснуться в «эпохе творческих амбиций». Но, увы, рад бы в рай… И потому тезис о смене эпох и девиз «Эстетическая ось мира проходит через Крым» смотрятся на сайте отнюдь не как констатация достигнутого, но как некий ориентир. Держатели сайта при всем своем «эстетстве» играют, конечно, но не заигрываются: «Крымский клуб отличают склонность к псевдонаучности, некоторая невменяемость дискуссии (патологически неагрессивный куратор потворствует любым вторжениям в сюжет), дурной глобализм замыслов при высокой, однако, степени их реализации». По-настоящему же интересным этот сайт делает серьезная, нужная работа, которой занимаются его авторы в сфере «русско-украинских культурных связей» — сфере, предельно загаженной сегодня политиками и идеологами.

Наиболее близкой духу этого сайта мне представляется выставленная здесь культурологическая эссеистика Игоря Клеха. С нее и начнем.

Эссе «живущего в Московии львовянина» «Письмо в Украину» имеет вполне прикладной на первый взгляд характер: Клех ратует за возобновление прерванного в восьмидесятые годы издания семитомного «Этимологического словаря украинского языка», а также предлагает учредить украинскую литературную премию. Но для нас в данном случае принципиально важны исходные посылки писателя.

Делая массу оговорок («Нелепо давать какие-либо рекомендации целым культурам… прошу читателя поверить, что не преследую политических или геополитических целей, ничего не желаю навязывать украинцам» и т. д.), Клех тем не менее рискнул предложить свою концепцию места и роли украинской культуры в ряду других национальных культур:

«Украина, то растворявшаяся в России, то максимально с ней расподоблявшаяся (что поочередно воодушевляет и удручает националистов с обеих сторон), походит на нее больше, чем на какую-либо другую страну. Речь не идет о навязывании пресловутого „братства“ (оно — неоспоримый исторический факт, предполагающий даже при самом тесном родстве соперничество, а временами и недоброжелательство в отношениях между братьями). За тысячу без малого лет накопились и различия, в том числе этнические (упрощенно говоря, русские заключали браки с чудью и татарскими племенами, а украинцы женились на половчанках, черкешенках и турчанках)». «Поглотившая печенегов и половцев Украина — более „оседлая“ страна (что отмечено было названием Малороссия, то есть — малая родина, место, откуда все произошло, пошло и разошлось), и расстраивалась она, насколько позволяли обстоятельства и соседи, внутрь себя самой. Отсюда эстетизм крестьянских подворий и хат, непередаваемая меланхолия песен и многие другие характерно украинские черты…вкусу к приволью и великодушию россиян отвечает более приватный и восприимчивый к влиянию западных соседей образ жизни украинцев».

И здесь автор подходит к своей главной мысли: «…Украина сможет осуществиться в мире только как отличный от русского вариант восточнославянской цивилизации, как еще одна попытка и ответ на вызов цивилизаций западноевропейского и магометанского типов…я просто не вижу другого смысла существования Украины на протяжении, скажем, следующей тысячи лет вне попытки создания образа жизни в Украине не только удовлетворительного для этнических украинцев, но и привлекательного для представителей других народов. Малочисленные народы нередко чересчур озабочены проблемами собственного выживания, что до определенной степени обуживает их существование и делает его эгоистичным. Грандиозные цели преследовал Третий рейх, но содержанием их было, увы, гиперболизированное малодушие. Народы, не умеющие отдавать и стремиться к осуществлению универсальных целей, не имеющие сверхзадачи, проходят, процитируем древнерусскую летопись, „аки обры“».