Новый Мир ( № 12 2008)

Однако недаром обозреватель “НГ Ex libris” посетовала на затянувшееся беспутство героев Козловой: “Бесконечны в романе „телки” и секс” (17 апреля 2008 г.). Политическая тема для автора — просто способ наступить другой ногой на грабли раз поставленного и пока неразрешимого вопроса. Поэтому для нее гораздо важнее, что жена Валеры Даша еще при рождении потеряла мать, чем то, что она вышла замуж за начинающего политика. И единственная увиденная нами акция действующей в романе партии — вклад в генофонд родины в кабинках с порножурналами, и само ее название “Партия любви” — работают на активизацию того плана, который, в отличие от проблем власти и революции, Анна Козлова в романе пристально исследует.

“Люди с чистой совестью” — вполне идейный роман, цель которого — разделаться с любыми идеями как домыслами о реальности. Развенчиваются идеи власти и бунта, религии и любви, в остатке — голая правда: ночное кровотечение твоей жены, усыновленный сумасшедшим отцом любовник матери, идиллия семьи втроем. В выяснении предельной “правды”, которая не искушает “валяться” у жизни “в ногах” ради призрака счастья, а примиряет с “катастрофами и страданием” как нашим земным уделом, главным героем романа остается Валера. На пару с антигероем Рыбенко, необходимым в ситуации экспериментального выяснения идеи, он пытается проверить на жизнепригодность предельно правдивый мир. Когда путь последовательного разоблачения лжи ломает героя, приходит пора не только читателю, но и автору засомневаться: только ли предрассудки виноваты в провале идейного опыта?

Рыбенко — искренний хам, и Козлова, кажется, готова ему завидовать. Эта зависть того же рода, какую испытывает сквозной герой рассказов Прилепина к носителям живой, нерассуждающей мужественности, безразличным к выбору мишени для стрельбы. “Мир по Рыбенко” предполагает отключение в человеке некой функции, той самой, которую жизненный крах Валеры и его жены Даши делает принципиальной. Дойдя до утверждения идеи неприкровенности человека, Козлова, против ожидания, не останавливается в разоблачении и развенчивает и эту последнюю правду — как последнюю ложь.