Новый Мир ( № 12 2009)

Умный Проханов сахаром пользуется осторожнее. Все похвалы он адресует лишь роману неизвестного Натана Дубовицкого, при условии, что за псевдонимом не стоит Сурков. “Роман отличный, пожалуй, безупречный, несущий черты изысканности, школы, литературного мастерства. <…> И выглядит странно, что у романа нет литературных прелюдий, мы не знаем молодого, начинающего Натана Дубовицкого. Ведь даже у великого Гоголя были ученические работы. Пушкин и Лермонтов писали юношеские, неопытные стихи. Этот роман одинок, как книга, единственно уцелевшая из сгоревшей библиотеки”.

Если же автор и в самом деле Сурков, то к нему у Проханова претензии: “Почему художник рисует узнаваемых и уже не поражающих воображение монстров, когда обладает знанием о политических и магических технологиях? О страшных вызовах, брошенных государству Российскому? Об истинном устройстве власти и о тысячах масок, под которыми прячется ее жуткий и прекрасный лик?.. Если автор Сурков, то отсутствие этих сюжетов — дефект романа, робость художника, дезертирство с поля боя, на которое его направил Господь”.

Высказать похвалы в форме упреков — это большое искусство. Правда, Проханов не выдерживает стиль, начинает поспешно раскланиваться, оговариваться, что упреки его, возможно, преждевременны, ибо перед нами лишь первый роман “кремлевского демиурга”, “изысканная „проба пера”, обещающая могучее продолжение” (“Завтра” от 19 августа 2009 г.).

Нет, право же, Проханов писал лучше, когда находился в глубокой оппозиции к Кремлю. Гротеск и сатира даются его ядовитому перу куда естественнее, а дифирамб выглядит, как если бы кобра вдруг начала ласкаться, словно кошка.