Новый Мир ( № 12 2009)

Остается добавить, что некоторые клеточки своей периодической системы автор – сама яркий и талантливый литератор – заполнила собственными сочинениями. Кому это может показаться нарушением привычных норм, а мне кажется закономерностью: если ты не способен сам сочинять не хуже своих героев, трижды подумай, стоит ли всуе описывать их творчество.

Юрий Орлицкий

КНИЖНАЯ ПОЛКА ИРИНЫ РОДНЯНСКОЙ

+ 10

 

На моем столе в одночасье скопились книги, ободряющие тем, что в сегодняшней России все еще живо пульсирует культурная мысль; дело обстоит, быть может, куда лучше, чем с «непосредственным» творчеством. Начну представление этих книг с того, что лежит в основе всякой зрелой культуры, - со с л о в а р е й и с п р а в о ч н и к о в, в данном случае пионерских по замыслу.

 

К о н с т а н т и н    Д у ш е н к о. Религия и этика в изречениях и цитатах. М., «Эксмо»; ИНИОН РАН, 2009,672 стр.

 

Я не в первый раз обращаюсь к этому монументальному справочному циклу, обязанному своим появлением на свет труду одного-единственного человека (см. мои майские «книжные полки» за 2006 и 2008 годы). Но нынешняя новинка – особая. Справочника на названную тему такого размаха и объема (3200 цитат) до сих пор не существовало ни в отечестве, ни за рубежом. Предприятие отважное и в то же время, я бы сказала, черновое, эскизное. Перед составителем встали сразу три трудно совместимые задачи: 1) отыскать первое упоминание популярного изречения или словосочетания (annodomini, крестовый поход, святая Русь, город на холме, узники совести

и т. п.); 2) среди несметного обилия материала выделить то, что стало провербиальным, вошло в общечеловеческую книгу мудрости; 3) представить большой полилог самих этих мыслей в их идейном существе. В общем, объять необъятное – тут руки опускаются. У Душенко они не опустились, но некоторые его решения не выглядят наилучшими.

Ветхому и Новому Заветам отведено более 100 страниц (более 900 позиций), то есть почти четвертая часть всех изречений и пятая часть основного (исключая указатели) объема книги; да тут еще и формулы из православного богослужения, выделенные, что называется, навскидку. К чему соперничать с так называемой «симфонией» (собранием перекрестных отсылок к стихам обоих Заветов) и с общедоступными нынче молитвословами? Не лучше ли было ограничиться лишь тем, что стало, по выражению Пушкина, «пословицеюнародов», и за счет сокращения этой части заполнить очевидные пробелы?