Новый Мир ( № 12 2010)

Головастики, впрочем, не шутят: они честно готовы отдать заработанное наследникам Максима Т. Ермакова. Но кто может быть наследником, задается вопросом герой. Родители? Звонок матери и пустой тягостный разговор с ней вытаскивает из памяти Максима Т. Ермакова унылый дом своего детства. Условную фарсовость настоящего ярко оттеняет дотошная реалистичность прошлого, убогий быт куцего южнорусского города, застроенного неопрятными пятиэтажками, нищета начала девяностых, когда только мать и добывала в семью копейку, перепродавая сухой и невкусный творог с запахом детской больницы. «Все, не продавшееся за двое суток, еще более явственно отдающее пеленками, полагалось съедать до крошки. До сих пор у Мак­сима Т. Ермакова во рту этот кислый марлевый вкус».

Славникова — мастер детали, а страницы, посвященные детству героя, — одни из лучших в романе по рельефной изобразительности и тонкости психологического рисунка. Максим Т. Ермаков не то что не любит родителей, он относится к ним как к больным младенцам, которых бессмысленно пробуждать к реальности. «Им всегда есть что предъявить в ответ на твои претензии: два букета никогда толком не леченных в районной поликлинике <...> болезней, две пары отяжелевших рук и заскорузлых ног, вытоптанный, как газон, зеленый палас, треснутый кухонный подоконник с невыводимым отпечатком некогда присохшей газеты, мутные баночки с какой-то едой в дребезжащем холодильнике, вросшие ногти, сломанные очки, вечно протекающую „дачную” крышу».

Удивительный лаконизм: вся жизнь родителей героя воскрешена через хрупкие крупицы быта, выхваченные цепким взглядом. Большие деньги не помогут этим людям, только приведут к катастрофе.