Новый Мир ( № 2 2006)

В “Укусе ангела” Крусанова многочисленные и могущественные моги вторгаются в судьбу империи (маги там тоже есть, но моги гораздо могущественнее магов, ибо моги, в отличие от магов, как сообщает непосвященным Секацкий, “не признают священной серьезности таинственных сил; моги с этими силами работают”). Сам Секацкий упоминается почти во всех романах Крусанова. А когда в 2001-м группа близких к Секацкому и Крусанову писателей назовет себя “петербургскими фундаменталистами”, ее претензии будут обоснованы некой “Санкцией, выданной Объединенным петербургским могуществом, чье присутствие в мире становится все более ощутимым”.

Наибольший резонанс в литературном мире получило обращение этой группы писателей к президенту с письмом, которого толком никто не читал, но зато все знали о содержащемся в нем требовании присоединить к России Босфор и Дарданеллы, что делало подписавших в глазах трезвой либеральной интеллигенции опасными политическими авантюристами, экстремистами и маргиналами. Письмо такое действительно было, но — решусь утверждать — рассматривать его все же надо не столько в политическом плане, сколько в контексте других литературных акций “питерских фундаменталистов”.

Как то и подобает, движение заявило о себе литературным манифестом, где отмежевалось от “Всероссийской Ложи Грибоедов”, которую “представляет в миру писатель Пелевин, безоглядно положивший свой недюжинный талант на алтарь пропаганды поганок”, от “сурового устава Ордена Землеебов, инициацию в котором прошел писатель Сорокин, обязывающего адепта дышать вредным и опасным воздухом испражнений”. “Наш путь не таков. Нас объединяет немногое, но объединяет прочно. Мы свободны в выборе пищи и способов отправлений. Мы признаем неразрывный симбиоз четырех начал: Логоса, Бахуса, Эроса и Марса”, — говорилось в манифесте. “Политкорректность не должна подменять эстетические критерии культуры. Мы плачем над либеральным мифом, смеясь, и отстаиваем преимущество бифштекса с кровью перед морской капустой”. Носителями “беззаветной Санкции Объединенного петербургского могущества” объявили себя И. Стогов, А. Секацкий, С. Носов, А. Левкин, П. Крусанов, позже к группе присоединились Наль Подольский и Владимир Рекшан.