Новый Мир ( № 2 2008)

Немало, однако, и таких детей, кто в миру уже заведомо “не пригодился”, несмотря на свое малолетство…

Матери Д., ныне маме семилетней Марины, было уже семьдесят, когда ей принесли годовалую девочку-отказницу с диагнозом ДЦП и прогнозом — не будет ни ходить, ни говорить. Вот уж про кого из монахинь точно можно было сказать, что она никак не чаяла стать матерью! “В мои-то годы!” — удивлялась она. Если вспомнить Писание, такое позднее материнство могло быть только чудесным. Оно им и стало. Через три года Марина бродила по храму, чисто подпевала хору, а устав, дергала посреди службы игумена А. за рясу, басом приговаривая, к вящему смущению прихожан: “Папа, ну хватит уже служить!” Как анекдот рассказывают в монастыре, что когда Марину повезли снимать диагноз — в медучреждении возмущенно сказали: “О чем вы говорите? Такой диагноз не снимается!” Так и ходила по монастырю девочка, в карточке которой было записано: “Не сможет ходить”… Мать Д. спала с малышкой в одной кровати и первый год почти непрерывно массировала ей ножки… В обычном монастырском приюте так, конечно же, не получилось бы.

Девочку восстановили из праха и пепла — но в миру она, очевидно, всегда будет лишней, ущербной. Крупная, мощная, неуклюжая, задающая часто крайне неудобные для окружающих вопросы. А здесь, в монастыре, — нет. Здесь как-то всем находится свое место…

Как дети понимают свое место и где они его видят — о том свидетельствуют их игры. Вот девочки играют в “рождение ребеночков”, жалуются на боль в животе, потом рассказывают, кого “родили”. Марина подходит к воспитательнице и говорит: “И у меня ребеночек родился”. И, долго помолчав, добавляет: “Глупбoй…”

Но вот она сама придумала новую игру. Привела воспитательницу к монастырскому оврагу, объясняет: “Это ад. Я буду туда сходить”. — “Марина, зачем?” — “Ну, Христос же сходил во ад!” — “Марина, Он

зачемтуда сходил?” — “Чтобы вывести грешников! Ой, пойдем со мной в овраг, ты будешь грешником, а я буду тебя выводить!..”

Да, конечно, ни в каком приюте не смогли бы восстановить такую девочку, но ведь вот другая сторона дела — обслуживание ребенка целиком ложится на плечи мам. Это не как в приюте, когда послушание — стирка или уборка. Это — после всех послушаний — как в миру после работы (только в мирутакне работают! О том, как трудятся монахини, потрясенно рассказывают жители того села, где стоит монастырь, сами работающие

по-крестьянскивсю жизнь), — так вот, после всех послушаний — на тебе твой ребенок. Хорошо хоть трапеза общая.