Читаем Новый Мир ( № 3 2002) полностью

5 В подготовке сборника использовались, в частности, материалы из архива замечательного сибирского краеведа, историка литературы Василия Трушкина, советами и помощью — из центра — помог Вл. Нехотин, позже составители не без гордости сообщили мне о заинтересованной реакции на выход сборника знатока поэзии начала века Льва Турчинского...

6 Пользуясь случаем, хочу помянуть добрым словом схожий по духу сборник «Русское подвижничество» (1996), посвященный 90-летию Д. С. Лихачева. Многие ученые, представленные в нем, фигурируют в качестве авторов и в сборнике, посвященном С. О. Шмидту. Кстати, сам Шмидт выступил в лихачевском томе с сообщением «Подвиг наставничества. В. А. Жуковский — наставник наследника царского престола».

7 Замечательный пример — книга Алексея Кара-Мурзы «Знаменитые русские о Венеции» (М., Издательство «Независимая газета», 2001).

8 Прежде всего — о большой любви, о себе и о нем, прожившем всего тридцать два года Мите (вариант названия — «Митина книга»). О добровольном, больше всего похожем на сумасшествие ослеплении, об алогичности происходящего в том, Тридцать седьмом году. Впрочем, куда отнести необходимое требование государства оформить по суду брак с мертвым мужем, чтобы иметь право охранять его научные труды? Даже не само требование, а описание судебного заседания в 1957-м? Со свидетелями. И получение в загсе справки о смерти — спрочеркомо причине — под портретом генералиссимуса? А кафкианский поход Чуковского к Верховному судье — Ульриху, а вести стого света

в 90-е?

9 Последней работой Лидии Чуковской была статья «Моя грач прилетела» — в защиту русского языка.

10 Читатели «Нового мира» (в том числе обзоров «Периодики») хорошо знают Куллэ как литературного критика, переводчика, редактора «Старого литературного обозрения», исследователя творчества Бродского и Окуджавы.

ТЕАТРАЛЬНЫЙ ДНЕВНИК ГРИГОРИЯ ЗАСЛАВСКОГО

ТЕАТРАЛЬНЫЙ ДНЕВНИК

ГРИГОРИЯ ЗАСЛАВСКОГО

Обыкновенная —«мертвая»— афиша для театрального критика дает достаточ-но поводов и для беспокойства, и для далеко идущих выводов. Афиша или программка, которые нельзя сравнить даже с тенью спектакля, отстоящие от живого театра дальше, чем гербарий — от живого соцветия, для критика — такая же много говорящая «улика», как какой-нибудь шнурок — для следопыта Холмса: взявшись за него, легендарный сыщик буквально «вытягивает», разматывает всю криминальную (в его случае) историю.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Последний рассвет
Последний рассвет

На лестничной клетке московской многоэтажки двумя ножевыми ударами убита Евгения Панкрашина, жена богатого бизнесмена. Со слов ее близких, у потерпевшей при себе было дорогое ювелирное украшение – ожерелье-нагрудник. Однако его на месте преступления обнаружено не было. На первый взгляд все просто – убийство с целью ограбления. Но чем больше информации о личности убитой удается собрать оперативникам – Антону Сташису и Роману Дзюбе, – тем более загадочным и странным становится это дело. А тут еще смерть близкого им человека, продолжившая череду необъяснимых убийств…

Александра Маринина , Алексей Шарыпов , Бенедикт Роум , Виль Фролович Андреев , Екатерина Константиновна Гликен

Фантастика / Приключения / Прочие Детективы / Современная проза / Детективы / Современная русская и зарубежная проза
Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее
Книжный вор
Книжный вор

Январь 1939 года. Германия. Страна, затаившая дыхание. Никогда еще у смерти не было столько работы. А будет еще больше.Мать везет девятилетнюю Лизель Мемингер и ее младшего брата к приемным родителям под Мюнхен, потому что их отца больше нет – его унесло дыханием чужого и странного слова «коммунист», и в глазах матери девочка видит страх перед такой же судьбой. В дороге смерть навещает мальчика и впервые замечает Лизель.Так девочка оказывается на Химмель-штрассе – Небесной улице. Кто бы ни придумал это название, у него имелось здоровое чувство юмора. Не то чтобы там была сущая преисподняя. Нет. Но и никак не рай.«Книжный вор» – недлинная история, в которой, среди прочего, говорится: об одной девочке; о разных словах; об аккордеонисте; о разных фанатичных немцах; о еврейском драчуне; и о множестве краж. Это книга о силе слов и способности книг вскармливать душу.

Маркус Зузак

Современная русская и зарубежная проза