Заметки — это причудливый коллаж из дневников Самойлова и самого Ефремова, писем и собственно воспоминаний. Они интересны, многое добавляют и к портрету Д. С., и к портретам его известных современников.
Но одного я так и не понял: для чего мне, читателю, рассказали о некоторых частностях личной жизни человека? Что Ефремов пишет от чистого сердца, приводит верные (или кажущиеся ему таковыми) факты этой
(“Медведева”, как нетрудно понять, это — “Галя”, последняя жена писателя, ныне — его вдова, сегодняшний публикатор его наследия.)
Наталья Заболоцкая.
Воспоминания об отце. — “Вопросы литературы”, 2003, № 6, ноябрь — декабрь.Большое — “В Тарусе”, маленькое — “На Беговой”.
Спокойные, безыскусные и теплые. Очень
Из тарусского прошлого (конец 50-х): “Когда возникали стихи? Мне кажется, что складывались они постепенно, а записывались часто тоже по утрам, однако основную массу работы составляли переводы. Впоследствии я часто узнавала черты и моменты нашей жизни, послужившие толчком к возникновению стихов или отдельных строк.
После обеда иногда соглашался полежать в саду под яблоней. Лежал на раскладушке в своей любимой позе: на спине, руки под головой, ступни скрещенных ног двигались беспрерывно, ритмично поглаживая друг друга. Мне казалось, что эти движения связаны с ходом мысли”.
Из московского прошлого: “Мне часто советовал не разбрасываться и не торопиться: „Главное, чтобы капелька за капелькой падала в одну точку. Тогда и маленькая капелька горы разрушит”. Если задавался вопрос по поводу непонятных слов или явлений, строго отсылал к словарю”.
Сергей Залыгин.
Заметки, не нуждающиеся в сюжете. Предисловие Анатолия Наймана. Публикация Марии Мушинской. — “Октябрь”, 2003, № 9 — 11Писатель и редактор нашего журнала работал над этими заметками в начале 90-х. Организованы они несколько бессистемно, крокбами; хроника событий обильно разбавлена “лирическими отступлениями”, временами выплавляемыми в простодушную исповедь, в разговор с самим собой,