Новый Мир ( № 3 2005)

В день, когда лейтенант Сувалкин повезцинк

в Чебоксары, тоже шел дождь. Я забивал баллоны в компрессорной и вспоминал взгляд Михайлова за неделю до смерти. “Ну, давай”, — сказал он мне тогда, машинально выронил потухший окурок, хлопнул дверью и растворился в ночи под вой мотора.

 

Одноклассник

Сане Бойко не требовалось утверждаться в драках, бесконечных и не слишком удачных для меня: его авторитет признавали все. Бойко хорошо учился, прыгал с парашютом, занимался боксом и ходил на непопулярную секцию бальных танцев. Высокий, черноволосый — от матери в нем было что-то армянское.

Мы жили с Саней в одной девятиэтажке на Комсомольской: он в первом подъезде, я в третьем, часто вместе ходили в школу. Сближало нас пренебрежение к общественным нагрузкам и любовь к футболу. Но мы не дружили — лидерства в дружбе я не выносил.

Наш дом возвышался над халупами частного сектора, дальше, за дорогой, раскинулись совхозные сады. Когда едва созревали яблоки, мы объедались ими до отвала, а потом устраивали побоища, делились на отряды и бросались яблоками. Иногда мы нападали на совхозных пацанов. Здесь работало правило — вовремя смыться... Однажды яблоко брызгами разлетелось о мой затылок, я с лету уткнулся в жесткие комья земли. Саня увидел мое падение и вернулся. Его атлетический вид и невозмутимая наглость остудили пыл шпанят. Их было человек восемь, но драка не завязалась, мы спокойно ушли.

Бойко обо всем имел собственное мнение. Как я ни противился посторонним воздействиям на свою личность, но он оказывал на меня влияние, и, когда я подумывал о поступлении в ПТУ, Саня со знанием жизни заметил: “Лучшие годы — это школа, и их нужно продлить”.

Сыграл ли роль Санин совет, я не помню. Возможно, сыграл. Я рос без отца, старшего брата у меня не было, а мать давно разочаровалась в моей успеваемости. В любом случае я не стал поступать в ПТУ, а пошел в девятый класс.

После школы Бойко поступил в военное училище. Он эффектно явился на день выпускников щеголем-курсантом в шинели фиолетового отлива, с голубыми погонами и надвинутой “домиком” шапке. “В авиации, — заявил Саня, — лучше служить на земле”. Я не верил ему: говорили, что он собирался стать совсем не наземным техником, а морским летчиком, но в Ейске не прошел медкомиссию и, чтобы не загреметь в армию, подал документы в наше летно-техническое. Зато Саня учился на “генеральском факультете”. Только после этого факультета можно сделать карьеру летному технику, если иметь “вышку”, но и в академию перспективному офицеру без проблем.